Исповедь близнецов. Книга 3. Альбатрос. Валентина Жукова

мне, Людочка, геологию.

      – А точнее, куда и кому?

      – Давай посмотрим, в справочнике. Т-с-с. Гудки длинные пошли. Скажите, пожалуйста, кто со мной на проводе?

      – Случайный сменный мастер, главный инженер буровых установок. Вам кто нужен, барышня?

      – Павел Иванович, я же вас узнала! Это, я! Варька, пекарь!

      – Ты почему на проводах повисла? Разве ты не знаешь моего дома?

      – А то повисла, что я не одна и с вещами. До вашего дома не дотащиться. Я хотела узнать, как можно попасть в «Партизанское ущелье?»

      – Очень просто. Завтра плывёт баржа к нам. От берега отчаливает приблизительно в десять. Ты, не забыла ещё, где наш причал?

      – Как же мне его забыть?

      – Вот и валяй к нему. А сегодня с дороги отдыхать глубоким сном! Завтра встретимся, обговорим. Я остался ещё так годика на полтора-два. Я заведующей накажу с тебя копейки за ночлег не брать.

      – Спасибо. Заведующая мне доводится двоюродной сестрой.

      Поутру вместе с семьёй они сидели на барже, на домашнем скарбе с приподнятым настроением. Пели песню:

      «Будут новые плыть пароходы.

      Будут годы друг друга сменять.

      Но всё также девчонки на палубе.

      Под баян будут вальс танцевать.

      Навстречу утренней заре по Ангаре,

      По Ангаре, по Ангаре»…

      – Мама, почему того дяденьки с нами нет, как ты думаешь?

      – Вот бы у меня голова ещё о нём болела? Подозрительный тип. Ничего не скажешь. Скатертью ему дорога. У нас своя зеркальной гладью дорога – без пней и колод. Скорее всего, заинтересовался грузом богатым.

      Прошло полтора года.

      – Ну, и как, Варвара Степановна, справляетесь с винтиками, гаечками, с ключом накидным? – спросил старший мастер по буровым установкам, Борис Иванович, ранее знакомый по пекарне.

      – Как я могу за себя отвечать? Пусть за меня скажет сменный мастер, тётя Клава. Но только не при мне. Не то опять будет хвалить или ругать, а мои щёки будут лопаться от температуры. Это уже производственная травма. Сами потом скажете, нарушила технику безопасности.

      – Ты их снежком потри. Не лопнут.

      – Я ушла, на досуге серы поковыряю. Борис Иванович, вы уж тут без меня.

      – Точно, Варя, сходи, поковыряй и на мою долю. На-ка, вот тебе топор. Без него ни за что не отколоть кору, особенно, когда много там светлячков. Они сами отпадают, а на коре ещё много остаётся. Пойди, пойди, голубушка.

      Варя вышла за дверь, пока сворачивала на тропинку в снегу, услышала:

      – Ох, и девка – ума палата! С маху, на лету всё схватывает. Первую неделю приглядываясь, а потом, как пошла, как пошла. Вперёд меня лезет к рычагам управления. Представьте, особенно ночью, такая надёжная; станок гудит иногда с перебоями, я и то смотрю, иногда, думаю, вот скоро застопорит! Так боюсь, чтобы аварии не случилось. Ты, говорит, тётя, Клава, спи! Я сама догляжу. Я же по слуху понимаю, как должна работать в грунте коронка. И станок тоже понимаю, как должен гудеть, если что. За полтора года у нас нет аварий. Взвалила на себя такую