Сладкий плен его объятий. Александра Хоукинз

дела ни до титулов, ни до благовоспитанности.

      Рейн вскочил на ноги и сделал несколько шагов, пока не оказался от нее на расстоянии вытянутой руки. Он протянул руку и дернул за шнурки ее испанской пелерины из белых кружев. Пелерина соскользнула с плеч и упала на ковер.

      По мнению Рейна Девона была эталоном женской красоты. Она была невысокого роста, едва доставала ему до плеча. Платье, ранее скрытое под накидкой, способно было воспламенить кровь любого мужчины. Оно было сшито из сиреневой сетчатой ткани, на белой атласной подкладке, служившей единственной защитой от жадных взглядов. Квадратное декольте в соответствии с модой было очень глубоким и открывало значительную часть груди, сулившей роскошный пир изголодавшемуся мужчине.

      Рейну очень хотелось быть этим мужчиной.

      На девушке не было драгоценностей, кроме золотых браслетов-цепочек, надетых выше локтей, под короткими пышными рукавами. Рейну так не терпелось дотронуться до нее, что он протянул руку, рискуя получить пощечину. Кончиками пальцев он погладил один из золотых браслетов. Что плохого случится, если его пальцы скользнут чуть ниже и погладят руку у самого локтя? Все оказалось так, как он себе и представлял: ее кожа была нежнее шелка. Девона вздрогнула, и, хотя виконт хотел не только коснуться ее, он отпрянул.

      – Я знаю, что я не джентльмен. Но вы-то, мисс Бидгрейн! Разве настоящая леди позволит себе врываться в дом к мужчине? Вы хотите проверить истинность этого утверждения?

      Рейн наклонился к ее губам. Пожалуй, это удовольствие стоит того, чтобы получить за него пощечину.

      – Я не позволю вам этого сделать.

      – Сделать что? – спросил Рейн, хотя прекрасно понял, что она имела в виду.

      Он склонился к ней так низко, что почувствовал ее дыхание на своих губах.

      – Я не позволю вам оскорбить меня.

      Девона больше не надувала губы. Она выглядела такой разгневанной, что, казалось, готова была вцепиться зубами в его нижнюю губу и прокусить ее до крови. Инстинкт самосохранения заставил Рейна с негодованием выпрямиться во весь рост.

      – Поцелуй – это оскорбление?

      Она отмахнулась от его вопроса, не осознавая, насколько он рассержен.

      – Вы не собирались меня целовать.

      – Не собирался? – В вопросе Рейна прозвучала угроза, и Девона отступила.

      – Мне следовало это предвидеть. Вы прекрасный стратег, милорд.

      Злость прибавила ей храбрости. Она шагнула вперед и толкнула его в грудь.

      – Вы не читаете моих писем. – Толчок. – Вы не появляетесь в обществе, и я никак не могу увидеться с вами более приемлемым образом. – Толчок. Еще толчок. – Вы отказываетесь меня принимать, а когда в конце концов мы встречаемся, пытаетесь запугать, обращаясь со мной, как с куртизанкой. – Девушка дунула, убирая с лица выбившийся локон. – Справедливости ради мне следовало бы дать вам пощечину, да такую, чтобы у вас зубы щелкнули. А потом мои братья вызвали бы вас на дуэль. Но вы же Рафинированный Труп, что с вас взять!

      – Девица миниатюрная,