Сиротка. Дыхание ветра. Мари-Бернадетт Дюпюи

смотрела на происходящее. Девочка поняла суть: Тошан уезжает куда-то далеко, а Эрмин несчастна. Сдерживая слезы, она не отрывала глаз от молодой женщины, которую сотрясали рыдания. Тут их внимание отвлекло появление Миадлен – в сером платье, накинутой на плечи бежевой шали и в белом берете на темных волосах. Следом за кормилицей появился растрепанный Мукки в пижаме.

      – Бабушка! – с ликованием закричал он. – Ура! Привет, Киона!

      Тала казалась совсем расстроенной. Она обняла мальчугана, а потом приказала:

      – Дети, идите в комнату, поздоровайтесь с Мари и Лоранс! Мы вас позовем пить какао. А пока немного поиграйте.

      Они послушались. Мукки смеялся и скакал, держа Киону за руку. Девочка выглядела озабоченной, но это длилось недолго: близнецы встретили ее радостными криками.

      – Боже мой! – вздохнула Мадлен. – Вы только послушайте, как дети умеют радоваться! Их незамысловатое ребячье счастье утешает и бодрит. Я слышала ваш разговор и просто удручена. Тошан, дорогой мой кузен, я всей душой буду молиться за тебя, чтобы ты вернулся живым и невредимым. Я буду молиться Иисусу и Деве Марии, а также Катери Текакуите, «той, которая колеблется, но идет вперед», индианке, как и мы сами. Только верь!

      – Спасибо, кузина! – ласково сказал он. – Хорошенько заботься о моей семье. Дети проведут зиму в Валь-Жальбере. Пьер Тибо отвезет их туда, а то у меня будет неспокойно на душе, если здесь останутся только женщины и дети. Мама, а что ты намерена делать?

      – Останусь здесь с малышкой, – ворчливо заявила Тала.

      – Тогда устраивайся в нашем доме. Здесь удобнее. Припасов вам с Кионой хватит.

      Эрмин всхлипнула, понимая, что ее муж не передумает. И Тала тоже это поняла.

      Сердитая на сына, она пронзила его мрачным взглядом.

      – Я перезимую в своем домике, – резко сказала она. – Одиночество меня не пугает, холод и голод тоже. А вот что наводит на меня ужас – это то, как ты, Тошан Клеман Дельбо, упрямо стремишься навстречу своей смерти.

      Ее голос дрожал. С большим достоинством она отпила кофе. Тишина стала невыносимой.

      – Если на то воля моего мужа, – заявила Эрмин, – я уеду в Валь-Жальбер. Но я умоляю тебя, Тала, позволь мне взять с собой Киону, по крайней мере, пусть хоть Рождество она отпразднует там. Мне кажется, что будет не так тяжело, если она поедет с нами. Тала, я понимаю, что требую от тебя большой жертвы, но согласись, прошу тебя! Ей будет хорошо вместе с моими детьми.

      – Ни за что! – возразила индианка. – Это совершенно невозможно, и ты знаешь почему. И потом, я не разлучусь со своей дочерью. И не настаивай! Несмотря на всю мою любовь к тебе – нет и нет! Ноги Кионы не будет в Валь-Жальбере! Никогда!

      Решение было бесповоротным. Эрмин встала и ушла к себе в комнату. Никогда в жизни она не была столь несчастна.

      Глава 2

      Улыбка Кионы

      На берегу реки Перибонки, воскресенье, 3 декабря 1939 г.

      Эрмин не выходила из своей комнаты, ей нужно было подумать, но она пребывала в таком отчаянии,