Сиротка. Дыхание ветра. Мари-Бернадетт Дюпюи

показывает свое горе. Ведь на свете так много женщин, у которых умирают новорожденные. Кстати, с мамой такое было. Она мне рассказывала, какая это мука. У нее был мальчик, Жорж, от Фрэнка Шарлебуа. Он умер при родах. Должно быть, у нее все было по-другому: не было времени привязаться. А Виктор мне улыбался, бедный мой ангелочек!»

      С превеликим трудом ей удалось сдержать слезы. Весь ужин Тошан казался ей озабоченным, даже тогда, когда он откликался на болтовню Мукки и близнецов. Мадлен приготовила рагу по собственному рецепту – горох, бобы и соленый шпик, с добавлением картошки.

      – Я была у Талы, когда ты приехал, – сказала Эрмин, с трудом проглотив кусочек. – Мне нужно было увидеть, как улыбается Киона. Сам Мукки посоветовал мне это.

      – Да, мама была такая грустная, она плакала, даже немного стонала! – вставил свое слово мальчик. – Я и сказал ей, чтобы она сходила повидалась с Кионой.

      – И правильно сделал, мой мальчик, – без всякого выражения проговорил Тошан.

      Он очень любил эту девочку, свою сводную сестру, но не проявлял к ней особого интереса. В ее присутствии ему никогда не удавалось забыть о том, что мать родила ее от Жослина Шардена, его тестя. И хотя Киона связывала его с Эрмин, он мог бы превосходно обойтись без этих родственных уз.

      Всё началось с того, что внезапно объявился Жослин, которого все давно считали умершим. Он был болен чахоткой и поэтому не осмелился дать знать о себе Лоре, своей законной жене, а тем более подойти к Эрмин после ее выступления в санатории на озере Лак-Эдуар. В отчаянии от того, что ему приходится отказаться от своей семьи во имя ее же блага, Шарден снова вернулся к бродяжьей жизни и таким образом встретился с Талой. Красивая индианка, давно овдовевшая, решила спасти этого человека, которому, как она чувствовала, грозила смерть. Киона родилась от их кратковременной связи.

      В дальнейшем все, казалось, вернулось к привычному порядку вещей. Лора и Жослин растили своего сына Луи, того же возраста, что и девочка, и тайну тщательно оберегали. Тошан очень страдал от сложившегося положения, но потом смирился. Однако все-таки не захотел поселиться в Валь-Жальбере и почти пять лет избегал встреч с тестем и тещей.

      – Дети, пора спать! – объявил он после десерта. – Мадлен, прошу, уведи их.

      Эрмин осталась наедине с Тошаном. Он тотчас же повел ее в спальню.

      – Нам надо серьезно поговорить, моя перламутровая женушка, – начал он.

      Так он ее называл только в самые интимные минуты. От удивления Эрмин вздрогнула.

      – Что с тобой, Тошан? – спросила она. – Мне очень плохо, я не могу прогнать свои навязчивые мысли, но все же заметила, что весь вечер ты чем-то озабочен. У тебя неприятности?

      – Вовсе нет, я узнал все, что хотел узнать. Эрмин, дорогая, к сожалению, я должен сказать тебе, без всяких вступлений, что послезавтра я отбываю в Цитадель, в Квебек. Я записался добровольцем в армию, в двадцать второй Королевский полк. В лагере мы пройдем военную подготовку. Канадские войска уже направляются в Европу, я тоже собираюсь сражаться. Все идет к мировой войне, и я не