Осень (сборник). Елена Федорова

она. Он кивнул.

      – Это танец любви, – сказала она.

      – Я знаю, – он улыбнулся, посмотрел ей в глаза. – Не бойся меня смутить, я ведь не безусый мальчишка, а столетний юноша. Танцуй.

      Она закрыла глаза, закружилась, запела. В какой-то миг ей показалось, что звучит музыка, что она парит над землей, что кто-то сжимает ее в своих объятиях. И от этого по телу разливается сладостная истома, а сердце бьется так, что вот-вот вырвется наружу. Но этого не произошло, потому что музыка смолкла.

      Танцовщица открыла глаза и увидела, что они с Пьером снова в замке. На мраморном полу остались отпечатки ее ног, испачканных в грязи, по которой она бежала. Пьер сидит на высоком стуле, напоминающем трон. Одет он в дорогой наряд и выглядит старше, чем прежде.

      – Ты хорошо владеешь своим телом, – сказал он. – Я видел много танцовщиц, но не одна из них не увлекала меня так, как ты. Откроешь мне свой секрет?

      – У меня нет никаких секретов, – ответила она. – Я просто танцую то, что чувствую.

      – Я танцую чувства, – проговорил он нараспев. – Как это просто и как мудро. Теперь мне понятно, почему так непохожи между собой все твои танцы. Они завораживают, заставляют сопереживать и увлекают в страну грез. Но именно это и плохо. Люди должны жить в реальном мире.

      – Почему же ты живешь здесь? – спросила она, пристально глядя на него.

      – Я? – он улыбнулся. – Неужели ты еще не догадалась, кто я?

      Она покачала головой.

      – Я – лесной дух, волшебник, призванный помогать тем, кто заслуживает мое расположение, – сказал он. – Ты мне понравилась, Федора. Я давно приметил тебя и все ждал удобного момента, чтобы протянуть тебе руку помощи. Рад, что этот момент наконец-то настал, – поднялся, протянул ей руку.

      Она посмотрела в его глаза, спросила растерянно:

      – Ты помогаешь мне бескорыстно?

      – Конечно, – он улыбнулся, а в глазах появился странный блеск. – Помогать друг другу – это прекрасно. Жить с пользой для других – прекраснее вдвойне. Ты сама это скоро поймешь.

      – Надеюсь, – сказала она, подав ему руку.

      Он крепко сжал ее двумя руками, сказал:

      – Хорошо, что ты доверилась мне. Теперь все будет по-иному. Ты готова к новой жизни?

      – Обстоятельства складываются так, что у меня просто нет иного выбора, – ответила она. – Наверно, я должна радоваться, что встретила тебя, Пьер. Но пока я не могу радоваться. Я все еще растеряна, напугана, огорчена. Мне нужно время, чтобы успокоиться.

      – Я помогу тебе обрести душевное равновесие, – сказал он, выпустив ее руку из своих. – Пойди, искупайся в реке, смой с себя всю грязь, которая к тебе прилипла. Освободись от прошлого.

      – Хорошо, – сказала она и отправилась к реке.

      Ее обрадовало то, что вода была теплой, как парное молоко. Это сравнение напомнило Федоре о том, что она еще ничего не ела, и кружка теплого молока с хлебом была бы кстати.

      – Чувство голода пройдет, если не думать о еде, которая не может появиться из воздуха, – сказала она сама себе.

      – Может, – сказал кто-то за ее спиной.

      Федора обернулась, увидела