Обрывки памяти. Рассказы о войне. Михаил Калашников

руку сформированный из комсомольцев, второй день находился на марше, а молодые люди все не могли свыкнуться с картиной их окружающей. Да сколько же будут тянуться эти бесконечные караваны беженцев?! Неужто вся Западная Беларусь решила уйти из-под ненавистного ига? Ох, сколько же их…

      Что уж говорить об вчерашних школьниках, составлявших три четверти батальона, если сам командир подразделения – старший лейтенант Смоленцев, видел все это впервые. Окончив, два года назад, пехотное училище, он попал на Халхин-Гол, и неплохо проявил себя, командуя взводом при взятии Песчаной сопки, за что и получил внеочередной кубик в петлицу и «Красную Звезду» на грудь. Но там было все по иному: полное господство нашей авиации в воздухе, количественный и качественный перевес в танках и артиллерии, а самое главное – война велась не у нас. Да, монгольский народ – дружественный нам, и его тоже жалко. Но тогда самурайскую армаду удалось сдержать на границе, пострадали лишь несколько монгольских пастухов, охранявших свои стада близь пограничных рубежей. А теперь? Конца-края не видно этим потокам беженцев. И даже не они оказывают такое паршивое действие на психику, от которого к горлу подкатывает тошнота и хочется плеваться. Все это от идущих навстречу наших солдат. Оборванные, небритые, голодные они отступают разрозненными кучками. Среди отступающих много раненных. Беженцы говорят, что большинство из них – самострелы. Но так ли это? Хочется верить, что нет. Советский солдат не позволит себе совершить над собой членовредительство. Помимо своей высокой морально-психологической устойчивости, воин Красной Армии знает, что ему грозит за это трибунал. Нет, не может быть, не верю…

      Среди солдат шагавших в Добровольческом батальоне, шел русоволосый невысокий парень, с говорящей фамилией Христолюбов. В детстве, после того, как мать объяснила ему значение фамилии, которую он носит, мальчик некоторое время гордился ею. Но, придя в первый класс, маленький Никита Христолюбов понял, что является объектом насмешек не только своих сверстников. Учителя довольно часто относились с холодной отрешенностью к нему, которая иногда перерастала в открытую враждебность. Перед тем как принять мальчика в пионеры, старший пионерского актива взял с него клятву, что в будущем Никита сменит фамилию. Годы шли, а клятву Никита почему-то не выполнял. Нет, он не был безответственным, и всегда выполнял данное обещание. Нельзя было сказать, чтобы он дорожил своей фамилией – многолетнее промывание мозгов в школе дало свой эффект. Но все же чуть-чуть не докрутили преподаватели с комсомольскими активистами, а именно до той отметки, на которой бы Христолюбов возненавидел свою фамилию. Вот если бы возненавидел, тогда да, стал бы Левоневским или Авроровым. А отношение у активистов к нему было такое: «Кого там мы сегодня в комсомол принимаем? Христолюбова? Ох, что-то не звучная фамилия. А как у него с политической подготовкой? Отлично? А в спорте, какие дела? Чемпион школы по лыжам? Ну, что ж, неплохо. А в общественной жизни участие он принимает?