Письмо. Кэтрин Хьюз

Я поговорю с мужем.

      Неделю спустя Билли покинул приют. С ним было всего две вещи: обручальное кольцо его покойной матери и засушенный полевой мак, который Альберт прислал Фрэнсис с фронта. Вместе с маком было письмо.

      12 октября 1918 года

      Моя дорогая Фрэнсис,

      Как бы мне хотелось, чтобы ты видела эти полевые маки. Они еще прекрасней, когда их лепестки уносит ветер. Вот этот я спас из грязных окопов Фландрии. Береги нашего мальчика. Мне не терпится его увидеть.

      С любовью и бесконечной нежностью,

      Навечно твой,

      Альберт

      Через два дня его убили в бою.

      Билли вырос – весной 1939 года ему исполнился двадцать один год. Он нежно любил свою приемную мать и был сильно к ней привязан. С отцом отношения были, мягко говоря, непростыми. Билли понял, что самым правильным было просто держать дистанцию. Генри Стирлинг проводил практически все время в пабе или просто бродил по улицам, так что это было нетрудно. Он никогда так и не признал в Билли сына, и та любовь и внимание, которыми Элис окружила мальчика, лишь усугубляли его неприязнь.

      Как-то вечером Билли и его лучший друг Кларк сидели за стойкой в местном баре.

      – Мне тебя жаль, – заявил Кларк.

      Билли глубоко затянулся и посмотрел на друга.

      – И почему же?

      – Тебе ни разу не приходилось добиваться девушки, ты ни разу не испытывал этого волнующего чувства! Девчонки сами падают к твоим ногам. Стоит тебе войти, все смотрят только на тебя. Ну, и в чем тут интерес?

      Билли пожал плечами и щелкнул пальцами бармену.

      – Еще два рома, как будет минута, приятель.

      Он обернулся к Кларку:

      – Ты серьезно? А ты не думал, что девушки, которых заботит только то, как парень выглядит, совершенно не интересны? Это пустышки – с ними можно провести ночь, но потом они надоедают. Я хочу серьезных, длительных отношений, как любой другой мужчина.

      Он пододвинул Кларку стакан.

      – Твое здоровье!

      Аргумент, кажется, не очень убедил Кларка.

      – Рядом с тобой у меня никаких шансов, – печально вздохнул он.

      Это было правдой. Когда они приходили в дансинг-холл, девушки вились вокруг них, но привлекал их Билли: с ним они хотели говорить, с ним хотели кружиться на танцполе и с ним вернуться домой в конце вечера.

      – Кларк, ты мой лучший друг. Мы дружим с тех пор, как еще оба бегали в коротких штанах с разодранными коленками и чумазыми рожами. Ты предлагаешь перестать общаться, чтобы у тебя было больше шансов закадрить девчонку?

      Кларк вздохнул.

      – Нет, конечно, нет. Просто мне кажется, я никогда никого не встречу.

      Билли похлопал его по плечу.

      – Брось, Кларк, хватит себя жалеть. Какая девчонка захочет общаться с нытиком?

      Сквозь прокуренный воздух паба Билли оценивающе посмотрел на друга. Что ж, возможно, девушек не очень привлекали рыжая шевелюра и веснушки, зато проницательные ярко-голубые глаза, казалось, смотрели тебе прямо в душу, озаряя светом все лицо, которое, кстати,