КВАЗИ. Сергей Лукьяненко

верно, – согласился кваzи.

      – Тебе помочь с переездом?

      Он немного подумал.

      – Да, спасибо. Вещей у нас не много, но ведь положено делать новоселье.

      – Кем положено?

      – Людьми, – ответил Михаил.

      – А… – Я остановился возле участка. – Ты считаешь себя человеком?

      – Одной из трёх разновидностей. Люди. Восставшие. Кваzи.

      – Восставшие, на твой взгляд, тоже люди?

      Михаил заколебался, прежде чем ответить.

      – Промежуточный этап. Куколка. У насекомых это обычное дело – личинка, куколка, взрослая особь – имаго. Можно найти много параллелей. Личинки обычно хищники, имаго – часто вегетарианцы.

      – А восставшие – куколки?

      – Это грубое сравнение.

      – Не поспоришь. – Я вылез из машины. Михаил, придерживая шляпу, следом. – То есть ты против убийства восставших?

      – Я вообще против убийств, – ответил Михаил. – Кого бы то ни было. Только если нет иного выхода.

      – Стая восставших идёт на человека. Твои действия?

      – Я их остановлю.

      – Их много. Даже кваzи не могут управлять большой толпой. Стая идёт на человека, у тебя пулемёт, твои действия?

      – По ситуации. – Михаил повернулся и пошёл в участок.

      Я пошёл следом.

      Всё-таки он нежить, и забывать об этом нельзя.

      В помещении было прохладно – жара сегодня упала, а кондиционеры, похоже, отрегулировать никто не спешил, так и работали на полную мощность. Народа оказалось не много. Две заплаканные тётки делились с молодым лейтенантом из дежурной части своими бедами. Судя по лицу лейтенанта, ему эти беды казались не огромными и неслыханными, а мелкими и банальными. Ирина из регистрационно-разрешительной оформляла какие-то бумаги худощавому мужчине интеллигентного вида. Наверное, выписывала разрешение на очень большую и страшную пушку.

      – У тебя ведь есть свой кабинет? – спросил Михаил.

      – Да, разумеется… – Я покрутил головой. – Вон там.

      Дверь заедала и открылась с трудом. Через маленькое окошко с трудом проникал свет с улицы, я щёлкнул выключателем, с недовольным гудением загорелись старые люминесцентные лампы.

      Я сел за стол, Михаил напротив. Кабинет сразу оказался полон. Кваzи провёл пальцем по столу, посмотрел на палец, покачал головой. Спросил:

      – Как подполковник Даулетдинова тебя терпит?

      – Я хорошо работаю, – сказал я. – А бумажками занимаюсь два раза в месяц. Ну или раз. От рассвета до заката. А у тебя был кабинет в Питере?

      – Вроде бы был, – сказал Михаил. – Но у нас… у нас всё по-другому.

      – Вы ухитряетесь обходиться без многих официальных структур, – кивнул я. – Как?

      – Мы все знаем свою цель и своё место.

      Дверь хлопнула, заглянул Александр – пожилой майор из следственного. Сказал:

      – Дуй-ка к царице, дознаватель.

      – Что стряслось? – насторожился я.

      – Много будешь знать… –