Признания Мегрэ (сборник). Жорж Сименон

отпустил забавную реплику, которая одновременно указывала и на полную его растерянность, и на ту безграничную веру в полицию, которую питают некоторые люди.

      – Вы думаете?.. – почти машинально пробормотал он.

      Затем, тяжело опустившись в кресло, он набрал номер телефона, который знал наизусть.

      – Алло! Говорит министр общественных работ… Я хотел бы поговорить с президентом… Прошу прощения, мадам. Это Пуан. Полагаю, ваш супруг ждет моего… Да, я подожду…

      Лоб несчастного покрылся крупными каплями пота. Пуан бросил на Мегрэ полный отчаяния взгляд.

      – Да, мой президент… Прошу прощения, что не позвонил раньше… Спасибо, мне лучше. Ничего страшного. Да, наверное, переутомился… И еще… Я хотел вам сказать…

      Мегрэ слышал, как трубка так и вибрирует от громкого голоса на том конце провода. Говоривший был очень недоволен. Министр выглядел как школьник, которому делают строгий выговор и который тщетно пытается оправдаться.

      – Да… Я понимаю… Поверьте мне…

      Президент наконец дал возможность Пуану высказаться, и тот отчаянно принялся подыскивать нужные слова.

      – Видите ли, произошла просто-таки… чудовищная вещь… Что?.. Да, речь об отчете… Вчера я принес его на свою частную квартиру… Да, на бульвар Пастер…

      Если бы только ему дали возможность спокойно изложить факты! Но его беспрестанно прерывали, все время сбивали с мысли!

      – Да, конечно… Я часто прихожу сюда работать, когда… Как? Да, я и сейчас здесь… Нет-нет, жена не знала, иначе она сразу передала бы мне ваше сообщение. Нет! Отчета Калама у меня на руках нет. Я с самого начала пытаюсь вам сказать… Я оставил его здесь, полагая, что на частной квартире он будет в большей надежности, чем в министерстве, а когда вернулся сегодня днем, после нашего разговора…

      Мегрэ отвернулся. По щеке министра, испытывавшего крайнюю степень то ли нервного напряжения, то ли унижения, медленно катилась слеза.

      – Конечно, я поискал… Нет! Разумеется, я не стал обращаться…

      Прикрыв трубку, Пуан прошептал Мегрэ:

      – Он спрашивает, обратился ли я в полицию.

      Теперь министр, смирившись, просто слушал, время от времени вставляя:

      – Да… Да… Понимаю…

      Пот ручьями стекал по его лицу. Мегрэ захотелось встать и открыть окно.

      – Клянусь вам, мой президент…

      Верхний свет был выключен. Собеседники и угол бюро были освещены лампой под зеленым абажуром, остальная часть комнаты оставалась в тени. Время от времени на углу бульвара Пастер сигналило в тумане такси да изредка слышался свисток далекого поезда.

      С висевшей на стене фотографии отца, судя по возрасту Пуана, сделанной лет десять назад, смотрел крепкий мужчина лет шестидесяти пяти. Матери же на фотографии было лет тридцать, не больше; платье и прическа указывали на то, что снимок был сделан в начале века. Мегрэ заключил, что мать будущего министра, как и его собственная, умерла рано.

      Да, были в этом деле неясные