Признания Мегрэ (сборник). Жорж Сименон

времени? – сонным голосом спросила она.

      – Десять минут второго.

      Комиссар улыбнулся, когда ему пришло в голову, что в другой квартире, более роскошной, чем эта, но куда более безликой, другая супружеская пара сейчас обменивается точно такими же репликами. Мегрэ прекрасно понимал, почему Пуан с женой не чувствовали себя дома в министерских апартаментах. Это была не их спальня и не их кровать. Они были чужаками в огромном здании, где вынуждены были жить и которое, конечно, казалось им не домом, а запутанным лабиринтом.

      – Чего он от тебя хотел?

      – Признаться, я и сам не очень понял.

      Жена не успела до конца проснуться. Глядя, как переодевается Мегрэ, она пыталась осознать услышанное.

      – Ты не знаешь, чего он от тебя хотел?

      – Скажем так, ему нужно было посоветоваться.

      Комиссар не стал прибегать к слову «успокоиться», хотя оно было бы здесь более уместно. Забавно. Ему казалось, что если здесь и сейчас, в теплой и уютной атмосфере своего дома, он произнесет словосочетание «отчет Калама», то рассмеется в голос.

      Полчаса назад, на бульваре Пастер, эти слова отдавали настоящей драмой. Затравленный министр произносил их с почти суеверным ужасом. Президент проснулся среди ночи, ибо счел проблему важнейшим государственным делом. А речь-то шла о сорока плохо отпечатанных листах, годами валявшихся на пыльном чердаке и никому не нужных. И обнаружены они были школьным смотрителем, не исключено, что совершенно случайно.

      – О чем ты думаешь?

      – О некоем Пикемале.

      – Кто это?

      – Пока точно не знаю.

      Комиссар действительно думал о Пикемале, вернее, бездумно повторял про себя три слога, составлявшие его фамилию, и фамилия казалась ему очень смешной.

      – Хороших снов.

      – И тебе. Знаешь, а разбуди-ка меня завтра в семь часов.

      – Почему так рано?

      – Нужно будет позвонить.

      Мадам Мегрэ уже протягивала руку к выключателю, специально расположенному поближе к изголовью.

      Глава 3

      Незнакомец в баре

      Мегрэ почувствовал легкое прикосновение к плечу и тихий шепот:

      – Мегрэ! Семь часов.

      В руках у жены была источавшая аромат чашка кофе. Комиссар постепенно приходил в себя, его чувства и разум «включались» по очереди. Так, вразнобой, настраивается оркестр перед началом концерта. Семь часов. Значит, день необычный. Обычно жена будит его в восемь. Еще не открывая глаз, Мегрэ отметил, что день солнечный. А ведь вчера был туман. И перед тем, как воспоминание о тумане принесло с собой воспоминание о бульваре Пастер, Мегрэ ощутил во рту неприятный привкус, которого давненько не чувствовал по утрам. Задавшись вопросом, а не грозит ли ему похмелье, комиссар вспомнил о вчерашних деревенских стопочках с водкой, а потом и о министре.

      Наконец Мегрэ открыл глаза