Уголовный закон. Александр Романов

считаются или более известными, а следовательно, более понятными для получателя сообщения. По этой причине законодатель часто отождествляется с законодательным органом в целом, депутатами, принимающими закон, с властью. Мышление законодателя, который на самом деле представляет собой идеал правоведа, не метафорично, а фактично. Об этом свидетельствуют, прежде всего, сами законы. В отличие от художественной литературы основой закона нельзя считать вымысел. Правоведение, его приемы и формы не являются вымыслом законодателя.

      Характеристика законов как «источников (форм) права» – пример использования в юридической науке понятий-метафор. Другим примером может служить понятие «лицо», («персона», лат. – «persona»). Это понятие, как известно, в юриспруденции является одним из ключевых со времен римского права. Так, римский юрист Гай (117–180 гг.) понятием «лицо» пользуется в качестве основополагающего. «Все право, которым мы пользуемся, – отмечает он в «Институциях», – относится либо к лицам, либо к вещам, либо к искам»[18].

      «Лицо» (persona) – не научный термин, такая же метафора, как и «источник права». Этот термин употребляется в переносном смысле. Его прямой смысл давно утрачен. В Древнем Риме словом «persona» называлась характерная актерская маска, закрывающая голову актера и воплощавшая в себе действующее лицо. Актеры Древнего Рима, выступая на арене, надевали маски. Поскольку аудитория, перед которой выступали тогда актеры, была зачастую весьма обширной, в эту маску было вделано воронкообразное приспособление (морская раковина) для усиления звучания голоса актера. Само латинское слово «persona» произошло от слияния предлога per (через) и глагола sonare (звучать).

      «Лицо» – пример конструирования правового понятия-метафоры при отказе от латинской фразеологии, но при сохранении переносного смысла, в котором латиняне употребляли это слово в древности. В Древнем Риме юриспруденция впервые столкнулась с тем, что при разрешении коллизий и других юридических вопросов регулирования правовых отношений их участники рассматривались абстрагируясь от присущих последним индивидуальных качеств. Выделялись лишь их юридические роли, существенные в правовом отношении признаки, свидетельствующие о наличии у них прав и обязанностей, – продавец, покупатель, арендодатель, арендатор и др. Термин «persona» маскировал индивидуальные черты актеров в театре, заменяя их типичными масками. В юридических отношениях индивидуальные черты участников отношений также не имели значения. От них нужно было отвлекаться, как бы «надевая» на вполне конкретных людей типичные «маски». Считалось, что персона одного человека может быть добавлена к персоне другого. В некоторых ситуациях допускалось, что один человек может представлять сразу несколько персон, лиц. Постепенно метафорический характер юридических понятий перестал быть очевидным и для самих носителей юридического сознания. Появились понятия «лицо», «юридическое лицо», «физическое лицо».

      Совершая

18

Гай. Институции / пер. с лат. Ф. Дыдынского; под. ред. В. А. Савельева, Л. Л. Кофанова. М.: Юристъ, 1997.