Ярче солнца. Бет Рэвис

чем? Мы двигаемся слишком быстро? Или слишком медленно? Что?

      Мараи сутулится.

      – Не слишком быстро, не слишком медленно. – Глаза ее выдают грусть и тревогу. – Мы вообще не двигаемся.

      4. Эми

      Вернувшись в свою комнату в Больнице, я проверяю часы на пленке. Черт. Не думала, что уже так поздно. Каждое утро я провожу на криоуровне все больше и больше времени. Сначала я в это время бегала. Потом перестала. Теперь просто спускаюсь вниз и заставляю себя вспоминать в день по одной земной вещи, которой мне не хватает. Во всех мельчайших подробностях. А потом, в конце концов, заставляю себя попрощаться с родителями. Снова.

      Солнечная лампа, включаясь, освещает весь уровень фермеров. Хоть на окне у меня опущен железный экран, пол разрезает серебристая полоса света.

      Утро официально началось. Отлично.

      Хлопаю ладонью по кнопке на стене у двери. Бип! Через несколько секунд маленькая железная дверка в стене открывается, и в комнату врывается пар.

      – И все? – спрашиваю я у небольшой булочки, что лежит внутри. Вынимаю ее. Еда из стены никогда не бывает особенно аппетитной, но сегодня впервые можно сказать, что ее еще и мало. Булочка ложится мне в ладонь целиком, донельзя печальная и сплющенная.

      Пара укусов, и завтрак окончен.

      Кто-то стучит в дверь. Хоть она и заперта, меня охватывает беспричинная паника.

      – Эми?

      – Док? – спрашиваю, открывая дверь. Меня встречает его серьезное лицо.

      – Хотел проверить, как ты, – объясняет он, заходя.

      – У меня все хорошо, – торопливо отвечаю я. Док уже не раз предлагал мне светло-голубые медпластыри. Он говорит, что они «от нервов», но мне не хочется проверять. Я не доверяю пластырям, которые он раздает вместо таблеток, не доверяю никаким лекарствам на корабле, где так долго производили фидус.

      – Нет. – Док успокаивающе машет рукой. – Я имел в виду… Гм… Я беспокоился… о твоей безопасности.

      – Безопасности? – плюхаюсь на незаправленную кровать. Док бросает взгляд на стоящий у стола стул – единственный стул в моей комнате, – но не садится. На спинке стула висит куртка, а на столе навалены пленки и книги, которые я стащила из Регистратеки. Он, наверное, в жизни не согласился сесть там без антибактериальных салфеток и бутылки «Мистера Пропера».

      В любом случае уж «Мистера Пропера» тут точно нет.

      Док стоит как-то странно: спина напряженно прямая, руки прижаты к телу. Однако лицо полно серьезности.

      – Я уверен, ты заметила увеличение… То есть видно, что в организме людей не осталось никаких следов фидуса. И получилось так, что… На корабле сейчас не слишком безопасно, особенно для человека, который…

      – Который выглядит, как я? – Откидываю с плеча рыжую прядь.

      Док морщится; для него мои волосы оскорбительны, словно чертыхание в церкви.

      – Да.

      Он не сказал мне ничего нового. Я – единственный человек на этом корабле, кто не родился здесь. Жители «Годспида» доскрещивались