Дело бывшей натурщицы. Эрл Стенли Гарднер

или в суде?

      – И здесь и там.

      – Я не стал бы, – посоветовал Мейсон.

      После минутного колебания она подняла ресницы и честно посмотрела в глаза адвокату.

      – Да, – едва слышно произнесла она.

      – Что – да?

      – Да, роман.

      – Хорошо, – сказал Мейсон. – Я постараюсь защитить вас, насколько это окажется возможным. Мне нужно сейчас же позвонить. – Мейсон кивнул Делле Стрит: – Соедини меня с Лэттимером Рэнкином.

      Минутой позже, когда Делла подала знак, Мейсон снял трубку и сказал:

      – Рэнкин, это Мейсон. Когда мы с вами говорили об эксперте, вы называли имя Джорджа Лэтэна Хауэла. Мне пришло в голову, что лучше пригласить кого-то еще.

      – В чем дело? – спросил Рэнкин. – Чем Хауэл нехорош? Он лучший из всех, кого я…

      – Никто не ставит под сомнение его профессиональные качества, – прервал его Мейсон. – Я не могу назвать истинную причину. Но мне, как вашему адвокату, просто необходимо дать этот совет. Какого-нибудь другого хорошего эксперта вы знаете?

      – Еще есть Корлис Кеннер, – сказал Рэнкин, немного подумав.

      – Кто он?

      – Она. Чертовски хороший эксперт. Немного молода, но прекрасно разбирается, и я очень ценю ее мнение.

      – Отлично, – сказал Мейсон. – Что-то вроде синего чулка или…

      – Да что вы, нет, – прервал его Рэнкин. – Она потрясающе привлекательна. Шикарно разодета, ухожена, фигура, походка…

      – Сколько лет?

      – О боже, понятия не имею. Где-нибудь за тридцать.

      – Далеко за тридцать?

      – Нет, ну где-то тридцать два – тридцать три.

      – Что, если пригласить ее? – спросил Мейсон.

      – Прекрасно. Конечно, я думаю, последнее слово будет за Олни. Возможно, он захочет пригласить своего эксперта, но… Я думаю, он скорее пригласит ее, чем кого-либо другого.

      – Отлично. И еще одну минуту. – Мейсон прикрыл телефонную трубку рукой и улыбнулся Максин Линдсей: – Насколько я понимаю, нет причин, по которым перекрестный допрос эксперта Корлис Кеннер мог бы вас чем-нибудь смутить?

      В ответ она улыбнулась глазами:

      – Причин для смущения действительно нет.

      – Хорошо, – сказал Мейсон в трубку, – забудем о Хауэле и предложим Корлис Кеннер. Я получу аффидевит от Максин Линдсей, и, хотя ей не очень хочется быть замешанной во всем этом, она согласилась.

      – Максин умница. И хотя то, что она делает, не вполне можно назвать искусством, я помогу ей найти клиентов. У меня есть на примете заказ на два детских портрета.

      – Я передам ей, – сказал Мейсон, вешая трубку.

      – А можно узнать, почему аффидевит? – спросила Максин Линдсей.

      – А это для того, – начал Мейсон, глядя ей прямо в глаза, – чтобы быть уверенным, что в суде вы не уведете нас в другую сторону. Вы сообщаете мне какие-то факты. Основываясь на них, я даю рекомендации клиенту. И мне необходима уверенность, что, придя в суд и заняв место для свидетелей, вы скажете то же самое, что я сейчас слышал. Если вы этого не сделаете, у моего клиента будут серьезные неприятности.

      Она кивнула.

      – Поэтому, – продолжал Мейсон, – я люблю брать аффидевит у человека, который