Дело бывшей натурщицы. Эрл Стенли Гарднер

Хорошо, вставайте перед картиной. Не смотрите в объектив. Держитесь непринужденно. Смотрите на картину. Только не надо поворачиваться затылком в объектив. Лучше встаньте в профиль.

      Фотографы быстро организовали группу. Щелчки затворов, вспышки.

      – Хорошо, все в порядке. А теперь – продолжение истории.

      – Итак, – наконец получил возможность договорить Олни, – Коллин М. Дюрант, самозваный эксперт и агент по продаже картин, набрался наглости усомниться в подлинности этого полотна. Если верить ему, то это – ненастоящий Фети.

      – Боже правый! – не удержалась Корлис Кеннер. – Не могу представить, чтобы кто-то, хоть что-нибудь смыслящий в искусстве, мог такое утверждать.

      – А теперь давайте послушаем мистера Хауэла, – предложил Олни.

      Его прервал Холлистер:

      – У нас здесь два эксперта. Если их сфотографировать вместе, то обоим придется выступать в суде. Иначе создастся впечатление, что один из свидетелей не хочет давать показания.

      – Никто не собирается капитулировать, – рассмеялся Хауэл. – Нет необходимости тщательно исследовать полотно, чтобы сказать, кто это сделал. Я думаю, любой стоящий эксперт в стране оценит эту работу на уровне музейного экспоната, назовет имя художника и год создания. Картина написана между 1933 и 1935 годами, в тот период, когда Фети начинал открывать для себя новую технику. И поживи он подольше, еще не ясно, какой могла бы стать вся современная живопись. Единственная причина, по которой он не создал своей школы, заключается в том, что больше никому не удавалось достичь подобного эффекта.

      – Я думаю, секрет в красках, – заметила Корлис Кеннер.

      Хауэл кивнул:

      – Нет сомнения. Он владел каким-то секретом смешивания красок. Об этом свидетельствует результат. Посмотрите на кожу женщин под деревом – гладкая, блестящая. Кто-то уверял, что Фети добавлял в краски кокосовое масло.

      – Нет, дело не в этом, – возразила Корлис Кеннер. – Кокосовое масло не годится.

      – А вы пробовали? – спросил Хауэл.

      Чуть-чуть поколебавшись, она улыбнулась и сказала:

      – Да, немного экспериментировала. Мне хотелось разгадать, в чем тут секрет. Наверное, все так делают.

      В салон вошли официанты во всем белом и на серебряных подносах внесли стаканы, лед и бутылки.

      – Бар в другом конце зала, – сказал хозяин. – Прошу вас, господа. Вам будут предложены бурбон, мартини, скотч с содовой и «Манхэттен».

      Один из репортеров полюбопытствовал:

      – А во что вам обошлась эта яхта, Олни?

      – Триста тысяч, – спокойно ответил хозяин.

      – А как вы ее используете?

      – Она служит для развлечений, в интересах дела, конечно.

      – А правда, что вы держите на ней все свои картины? – спросил другой репортер.

      – Да, довольно много.

      – А почему?

      – Мне это удобно, – сухо ответил хозяин после минутной паузы. – Я провожу большую часть времени на яхте, и мне нравится, когда картины со мной рядом.

      – У них с женой разные вкусы, – пояснил