Гэсэр. Народное творчество (Фольклор)

при помощи колдовства

      Превратился он в муху черную.

      Как царевна поводья взяла

      И пустилась дорогой торною,

      Сел он к ней на луку седла.

      Разгадал ее думы Нюсата:

      Дочь могучего хана сочла,

      Что она грешна, виновата

      В том, что верное слово дала,

      Отдала золотое кольцо.

      Было скорбным ее лицо:

      «На него противно смотреть.

      Стать Сопливцу женою – горе.

      Лучше мне сейчас умереть,

      И с утеса я брошусь в море».

      На скалу взобралась крутую,

      Чтоб низринуться в бездну морскую,

      Вдруг Нюсата схватил гнедого

      За его шелковистый хвост

      И сказал душевное слово:

      «Не иди ты путем обмана.

      Не пристало дочери хана

      Обещанье свое нарушать!» —

      И коня повернул он вспять.

      Испугалась дочь властелина:

      «Здесь, где моря шумит пучина,

      Захотелось мне умереть,

      Но дала я верное слово

      И его не нарушу впредь».

      И к пределам края родного

      Погнала царевна гнедого,

      А Нюсата вернулся домой.

      Кончен горный путь и степной,

      И предстала она перед ханом,

      Пред отцом Турушхэй-Баяном,

      О нежданной поведала встрече.

      Хан Баян, услыхав эти речи,

      Приласкал, успокоил ее,

      Пожелал ей счастья и мира,

      Приказал, чтоб для праздника-пира

      Приготовили яства-питье.

      Прибытие женихов

      До Зутана дошел в некий час

      Турушхэй-Баяна указ.

      Порешил криводушный хан,

      Что пора добыть ему счастье,

      В состязанье принять участье,

      В жены взять Тумэн-Жаргалан.

      Он велел коня черной масти

      Снарядить в поход поскорей —

      Пусть к царевне свой бег направит,

      И решил Зутан, что возглавит

      Триста воинов-богатырей.

      Стал просить Нюсата-Нюргай:

      «В этот северо-западный край

      Вместе с вами, дядя, поеду,

      Может быть, я добуду победу».

      Рассердился Хара-Зутан,

      И не внял он просьбе-желанью,

      А прогнал племянника с бранью.

      Возвратился Нюсата домой.

      Там, на тоненьких ножках, худой,

      Серой масти плелся лончак,

      Замедлял ослабелый шаг.

      Вот и лошадь для Соплячка!

      Серомастного лончака

      Он седлает седлом дрянным

      С потником, но волосяным.

      Был из шкурок мышиных – подхвостник,

      Был из сусличьих шкурок – подгрудник,

      А подпруга, хотя и крепка,

      Да из шкурок была колонка,

      А из шкурки бурундука

      Он к седлу приделал подкладку.

      Он сказал: «Снарядил скакуна,—

      Хоть на праздник помчится, хоть в схватку,

      Но и мне одежда нужна,

      Снаряжусь и я для порядку».

      Позаботился он об одёже,—

      Он мышиные шкурки надел.

      Застегнул накидку-дэгэл

      Из обрезков-лоскутьев