Гэсэр. Народное творчество (Фольклор)

гнедого

      С тридцатисаженным хребтом,—

      Поскакала знакомым путем.

      Прозорливым умом обладая,

      Догадался Нюсата скоро,

      Что спешит из далекого края

      Конь гнедой, с быстротой облета:

      Расстоянье в три кругозора,—

      И помчался навстречу царевне.

      Там, где путь пролегает древний,

      На дороге владык малолюдной,

      На дороге народа простого

      Он коня увидел гнедого,

      Повстречался с красавицей чудной,

      Он учтивую речь произнес,

      Он ей вежливо задал вопрос:

      «Вы какого племени-роду?

      Из какой реки пьете воду?

      Как зовут вашу добрую мать?

      Как отца почтенного звать?

      Кто ваш хан? Где ваше жилье?

      Назовите мне имя свое!»

      Соплячку удивилась царевна,

      Но сказала спокойно, безгневно:

      «Я из дальних приехала стран.

      Мой отец – Турущхэй-Баян.

      Я царевна Тумэн-Жаргалан.

      Там, где сходится север с закатом.

      Во дворце родилась я богатом…

      Из каких вы едете мест?

      Для какого скачете дела?»

      Вновь красавица поглядела,—

      Никого не видно окрест,

      Лишь наглец поперек пути —

      Не проехать и не пройти!

      И сказала, дрожью объята:

      «Мне поручено вам привезти

      Серебро и червонное злато».

      Так, напугана тем Соплячком,

      Две сумы, набитых битком,

      Отдала ему ханская дочь,

      Чтоб Сопливец убрался прочь!

      На коня навьючил Нюсата

      Серебро и червонное злато:

      «Милой матушке дар я доставлю

      И направлю обратно коня.

      Здесь, красавица, жди ты меня».

      Поскакал домой мальчуган,

      А царевна Тумэн-Жаргалан

      У родных обрела приют,

      И снедала ее досада…

      Возвратился назад Нюсата,

      А слова его жалят и жгут:

      «Если женщина нравом беззлобна,

      То в дому ее дети шумят.

      Если женщина суке подобна,

      То она производит щенят.

      Удивительны в мире дела:

      Дочка хана щенка родила!

      Род – высокий, а нрав-то – сучий:

      Нехороший, неслыханный случай!»

      И Тумэн-Жаргалан, чья краса

      Озарить могла небеса,

      От позора-стыда запылала,

      Потеряла власть над собой

      И упала к ногам зубоскала,

      Обратилась к нему с мольбой:

      «Всех людей, чьи чисты сердца,

      Превзойдите делами благими!

      Вы мое не позорьте имя!

      Как дойдет до хана-отца

      Эта злобная черная весть,

      Молодой головы мне не снесть!»

      Так в смятенье, в тревоге душевной,

      Умоляла его царевна,

      У Сопливца валялась в ногах,

      Обливая слезами прах.

      Крепко сердце Нюсаты забилось,

      Докрасна оно раскалилось,

      Излучая сияющий свет.

      Он сказал царевне в ответ:

      «Разве я тебя опозорю?

      Твоему