Плененная горцем. Джулианна Маклин

заботой. Он ничего так сильно не хотел, как этого. Так что ты неправ.

      Иначе и быть не могло.

      – Я прав.

      – Нет, неправ.

      Амелия смотрела, как он отламывает кусок хлеба от буханки, которую вытащил из корзины. Подойдя к ней, он протянул хлеб.

      – Во всяком случае, не тебе обвинять другого человека в том, что он тиран и убийца, – произнесла она, принимая хлеб. – Ты – Мясник Нагорий. Нет человека, который не слышал бы о твоих зверствах, а последствия некоторых из них я видела собственными глазами. Ты не только похитил меня, но также убил бог знает сколько солдат на пути в мою спальню и намеревался отрубить Ричарду голову. Поэтому я не собираюсь слушать все эти лживые россказни. Тебе не убедить меня в том, что он тиран, в то время как передо мной наглядная демонстрация самой сути тирании.

      Она сунула хлеб в рот, с запоздалой тревогой осознав, как дерзко только что говорила с печально известным Мясником.

      Он подождал, пока она прожует хлеб, а затем молча обернулся к корзине с едой и отломил еще один кусок.

      Долгое время он не произносил ни слова, и Амелии становилось не по себе, когда ее взгляд падал на широкий меч у его пояса и она вспоминала о невероятной силе, кроющейся в его мускулистых руках.

      Хотя Дункан был врагом, она не могла отрицать неоспоримый факт, что он является образцом мужественности и прирожденного воина. Там, в поле, она потерпела полное поражение, причем ему ее попытки сопротивляться, похоже, нравились. Возможно, именно это заставило ее сдаться.

      Но то, что он смывал кровь с ее рук, доказывало его способность проявлять доброту.

      – Вставай, – произнес он, стоя спиной к ней. – Мне необходимо поспать.

      – А что ты собираешься сделать со мной? – поинтересовалась она. – Ты меня снова свяжешь? Что, если вернется тот, другой, горец?

      Она встревоженно посмотрела на вход в пещеру, который светился серебристой утренней дымкой. Мясник шагнул в глубь своего логова, направляясь к ложу из мехов.

      – Ты будешь лежать рядом со мной, девушка, совсем близко и уютно.

      Амелия мгновенно ощетинилась.

      – И не подумаю.

      – У тебя нет выбора. – Он снял кожаные ножны и меч и положил все это, вместе с пистолетом, на землю рядом с ложем. – Ложись в постель.

      Ложись в постель?!

      – Я девственница, – вырвалось у нее. – Я не знаю, значит ли это что-нибудь для тебя, скорее всего, нет, но я хотела бы сохранить свою девственность.

      Он смотрел на нее, недовольно нахмурив лоб.

      – Ты бережешь себя для Беннетта?

      Ей хотелось ответить на этот вопрос как-то так, чтобы не подлить масла в огонь мести, но она не знала как.

      – Да, я желаю сберечь себя для брачного ложа.

      Он перевел взгляд на светлый проем пещеры, размышляя над ее словами.

      – Если ты позволишь мне сохранить мою добродетель, – добавила она, – я… – Она не знала, что предложить