Бешенство подонка. Ефим Гальперин

с удовольствием пишет.

      Поезд Стокгольм – Гельсингфорс (Хельсинки).

      Вечер.

      Такой себе тихий, аккуратный человечек. Видно, что бухгалтер. Он пьет чай. Выходит в тамбур. Закуривает.

      Рядом с ним стоит еще один курящий мужчина. Он незаметно открывает замок двери вагона.

      Поезд приближается к мосту над речкой. Дверь открывается в нужный момент. Толчок. И тело бухгалтера, для верности проткнутое ножом, улетает вниз в воду.

      «Курильщик» проходит в купе, забирает портфель бухгалтера. Проходит через пару вагонов. Заглядывает в купе к Карлу Радеку. Передает ему портфель.

      Радек рассматривает содержимое портфеля и озадачено качает головой, говорит на немецком языке «курильщику»:

      – Как же так?! Все копии банковских документов! Ведь доверяли скотине!

      – Вы должны выйти на этой станции, – предупреждает «курильщик», тоже по-немецки, – А то ненароком заедете в Россию.

      Станция. Перрон.

      Радек с портфелем выходит и пересаживается в поезд, возвращающийся в Швецию.

      Петроград. Финляндский вокзал.

      Вечер.

      Ротмистр Маслов-Лисичкин из сыскного отдела проверяет готовность агентов. С ним рядом Рутенберг. Ждут прихода поезда с «бухгалтером».

      – Сразу не подходить, – просит Рутенберг. – Пусть он выйдет на привокзальную площадь.

      Подходит поезд. Из вагонов выходят пассажиры. На них внимательно смотрят агенты.

      Пустой перрон. Рутенберг проходит вдоль вагонов. К нему подбегает ротмистр. Разводит руками.

      4 сентября (17 сентября по новому стилю) 1917 года.

      Петроград. Улицы. День.

      Мальчишки-газетчики снуют между прохожими и выкрикивают:

      – За отсутствием улик Троцкий и Рошаль выпущены на свободу! Газета «Новое время»! Только у нас! Специальный выпуск! Троцкий на свободе!

      Петроград.

      Возле ворот тюрьмы «Кресты».

      Из ворот выходят выпущенные на свободу Троцкий, Рошаль, Коллонтай, Бубнов и другие. Кучка демонстрантов, размахивающих красными флагами. Крики «Ура!».

      Иоффе и Троцкий обнимаются. Иоффе набрасывает на плечи Троцкого легкое пальтецо:

      – Накиньте, Лев Давыдович. Ведь сажали вас летом, а уже осень.

      Троцкий становится на принесенную тумбу и произносит речь.

      На углу стоит автомобиль. Оттуда за происходящим наблюдает гауптман.

      4 сентября (17 сентября по новому стилю) 1917 года.

      Австрия. Курорт Бад-Гаштайн. Клиника.

      Открытая веранда на фоне Альп.

      Утро.

      Сеанс воздухолечения. Ленин сладко спит в гамаке.

      Австрия. Курорт Бад-Гаштайн. Клиника.

      Кабинет профессора Адлера. Утро.

      На спящего Ленина из окна кабинета смотрит Мирбах. Потом он возвращается к столу:

      – Кстати, профессор, – говорит он Адлеру, – вам привет от Иоффе. Адольф Иоффе. Ваш бывший пациент и большой фанатик психоанализа. Именно он рекомендовал вашу