Посол Урус-Шайтана. Владимир Малик

всадника вырвался облегченный вздох.

      – Ф-фу, так и есть – хозяин! – Он подстегнул коня и приблизился вплотную: – Я от полковника…

      – Что с отцом? – вскинулся Чернобай. – Ему хуже?

      – Помирают… Просили, чтоб вы немедля прибыли к нему. Едем!.. Дорога каждая минута!

      – Матерь Божья! – вскрикнул Чернобай. – Успеем ли? У меня конь совсем загнан…

      – Авось еще поспеем. Однако мешкать нельзя!

      – Едем! Герасим, ты со мной! А ты, Митрофан, с Хорем… – Он что-то шепнул ему на ухо и с места послал коня вскачь.

      Герасим и посланец погнали коней за ним.

      Хорь, ведя на поводу коня Звенигоры, выехал на дорогу и спросил:

      – Что он сказал, Митрофан?

      – Чтоб мы сами сделали с этим все, что надо.

      – Черта лысого! Мне надоело таскаться по степи! Было бы хоть за что… Чернобай положил в карман полный кошель денег, а нам – кукиш с маком!.. Вернемся домой – не на что будет и горло промочить.

      – Так что ты надумал? – с расстановкой спросил Митрофан. – Порешить запорожца тут и не тащиться к озеру?.. По мне, можно и так. Чернобаю хотелось помучить его, а нам это ни к чему. Пусть легкой смертью помрет!

      – Ну и бестолковый ты, Митрофан, – пробурчал Хорь, поднимаясь на стременах, чтобы хоть немного сравняться с высоким, как жердь, товарищем. – Тебе разжуй и в рот положи!.. Я клоню к тому, что Чернобай за девчат нам не даст и злотого. А нам бы неплохо иметь с этой канители какую-нибудь выгоду…

      – И каку таку выгоду? – вытаращил глаза парень.

      – Давай догоним Али, – быстро зашептал Хорь, – продадим ему этого казака! Ты же слышал – он сам хотел его купить. Как ты думаешь, сколько он даст за него?

      – Ты что – сдурел? – испуганно отшатнулся Митрофан. – Чернобай проведает – головы поснимает! У него разговор короткий!

      – А откуда он узнает? Нешто сами разболтаем?.. Скажем: так и так… посадили на кол, а потом камень на шею и бросили в воду. Пусть нырнет в озеро, поищет… Попросим Али, чтобы тоже молчал, а этого парня продал куда подальше, за море.

      Митрофан заколебался, что-то соображая своим тяжеловесным умом.

      – Ну, чего тут долго думать? – не успокаивался Хорь. – Татарин даст за него не меньше ста цехинов. Положим в карман по полсотни. Или у тебя их и так много есть?

      – Кой черт! Даже пива не на что выпить. Шинкарю задолжал…

      – А так враз разбогатеешь! Али заплатит, не первый раз с ним дело имеем… Едем, пока не рассвело. Если татары снимутся, ищи тогда ветра в поле!

      Митрофан почесал затылок.

      – Страшновато, правда…

      Это означало согласие. Нетвердое, неуверенное.

      Но Хорю большего и не требовалось. Он быстро развернул коней и погнал обратно.

      …Али долго не торговался. Пощупав мышцы Звенигоры, он понял, что перед ним наилучший товар, и сразу же заплатил деньги. Окоченевшего казака сняли с коня и со связанными руками толкнули в толпу невольников.

      7

      Пленников гнали пешком. Только молодых красивых девушек, предназначенных для гаремов, везли на лошадях: то был ценный товар. Пожилых женщин и детей