Озноб. Анна Малышева

все равно, нужно пригнать твою машину. Раз уж этот кабальеро вырвал у тебя инициативу с переездом…

      – Машина пока не нужна, – торопливо ответила она. Признаться мужу, что ключи от ее любимого «жука» отданы постороннему человеку, значило, признать и более близкие отношения, чем те, о которых она говорила. «Это его доконает!»

      – Как не нужна машина, а в магазин ездить? Питаться чем собралась?

      – Я уже сделала запасы. Знаешь, – она лихорадочно обдумывала ситуацию. – Приезжай в субботу или в воскресенье. До этого мне точно, ничего не понадобится, и потом, ты же работаешь. Дорога неблизкая…

      – В том-то и беда, – проворчал Егор, явно смиряясь. Как это часто бывало, его успокоил компромисс, на который пошла жена. Ирина не могла не признать, что в конфликтах с мужем ведущую роль играла ее непримиримость. Стоило немного уступить, и ситуация разряжалась, но при этом приходилось идти против собственных желаний. А это она считала несправедливым.

      Они договорились созваниваться по утрам и вечерам, чтобы Егор всегда мог знать, как ей живется в непривычной обстановке, и что особенно его беспокоило, в полном одиночестве. Историю о том, каким образом «фольксваген» исчезнет со стоянки и окажется за городом, Ирина решила придумать позже, солгав, например, что до Москвы ее подбросил некий сосед. Наконец, муж пожелал ей удачной работы, спокойной ночи и признался:

      – Я зверски без тебя скучаю, а тут еще тетка со своими подозрениями… Теперь начнет таскаться каждый день, спрашивать, не вернулась ли ты? Решила, что мы на грани развода.

      – Каждый судит по себе.

      – Скажи, что любишь меня…

      Егор давно не высказывал подобной просьбы, разве что в те времена, когда они только начинали встречаться, и так же ссорились и мирились по телефону. Ирина с удивлением услышала эту смиренную фразу, и немедленно ответила:

      – Конечно, люблю! Ты еще сомневаешься?

      – Когда я приеду на выходные, это будет как бы маленький медовый месяц, договорились? – Заговорщицким тоном предложил тот.

      «Два дня работы в минус!» – Мгновенно мелькнуло у нее в голове, но Ирина не решилась произнести этого вслух. Она лишь согласилась, что в разлуке чувства обостряются, попрощалась и дала отбой. Немного подумав, женщина вообще, отключила телефон.

      «Теперь все, никто меня не достанет!» – Подумала она, и стащив с кровати, стоявшей в углу, медвежью шкуру, расстелила ее на ковре перед камином. Дрова догорали, но в комнате было тепло, и женщина решила больше не топить. Растянувшись на косматом буром меху, она некоторое время лежала, глядя на тающий огонь, бродящий по угольям, поражаясь полному отсутствию мыслей в голове. Наверху завывала метель, и казалось особенно уютным осознавать это «наверху», как будто то, что комната была утоплена в землю, увеличивала чувство надежности и защищенности. «Я как на необитаемом острове, или на зимовке в тайге – если, конечно, забыть о том, что совсем рядом живут люди.