Талантливый мистер Рипли. Патриция Хайсмит

Он и глаза Мардж сделал голубыми.

      – Мои пробы в сюрреалистической манере, – сказал Дикки, ставя на колено еще одно полотно.

      Том содрогнулся, точно ему сделалось неловко за себя. На картине снова была Мардж, на этот раз с длинными змеевидными волосами, и, что еще хуже, в одном ее глазу был изображен миниатюрный пейзаж Монджибелло с домиками и горами, в другом – пляж с множеством красных человечков и линией горизонта.

      – Вот это мне нравится, – сказал Том.

      Мистер Гринлиф был прав. И все же у Дикки было хоть какое-то занятие, удерживавшее его от праздного времяпрепровождения, думал Том, но какое-то занятие было и у тысяч бездарных художников-любителей по всей Америке. Жаль, что и Дикки попал в этот разряд художников, а ему хотелось, чтобы он был лучше.

      – Как художник я, конечно, не прославлюсь на весь мир, – сказал Дикки, – но мне ужасно нравится рисовать.

      – Да-да. – Тому хотелось забыть и о картинах, и о том, что Дикки рисует. – Можно посмотреть дом?

      – Конечно! Ты ведь еще не видел гостиную?

      Дикки открыл дверь, ведущую в очень большую комнату с камином, диванами, книжными полками и тремя видами – на террасу, другую сторону дома и сад. Дикки сказал, что летом он не пользуется этой комнатой, ему нравится держать ее про запас на зиму ради разнообразия. Это скорее книгохранилище, чем гостиная, подумал Том, что очень его удивило. До сих пор он принимал Дикки за не очень-то мозговитого молодого человека, бо́льшую часть времени проводившего в праздности. Кажется, он был не прав. Но в одном он не ошибался: Дикки сейчас не очень-то весело и нужно, чтобы кто-то его развлекал.

      – А наверху что? – спросил Том.

      Наверху его ждало разочарование: спальня Дикки в углу дома, над террасой, была почти пуста – кровать, комод и одинокое кресло-качалка, которое казалось здесь лишним. В трех других комнатах на втором этаже мебели и вовсе не было или, лучше сказать, почти не было. В одной лежали дрова для камина и обрывки холста. Признаков обитания Мардж нигде не наблюдалось, и меньше всего – в спальне Дикки.

      – Не хочешь ли как-нибудь съездить со мной в Неаполь? – спросил Том. – По пути сюда я не успел как следует его осмотреть.

      – Можно, – ответил Дикки. – Мы с Мардж как раз собираемся туда в субботу. Почти каждую субботу мы ужинаем в Неаполе, а на обратном пути позволяем себе прокатиться в такси или в carroza.[12] Поедем.

      – Я-то имел в виду – днем или в будний день, чтобы я смог побольше увидеть, – сказал Том, никак не рассчитывавший, что к экскурсии присоединится и Мардж. – Или вы целыми днями рисуете?

      – Нет. По понедельникам, средам и пятницам ходит двенадцатичасовой автобус. Хочешь, можем поехать завтра.

      – Согласен, – сказал Том, хотя и не был уверен, что Мардж не поедет вместе с ними. – А Мардж католичка?

      – Еще какая! Была обращена в католическую веру полгода назад одним итальянцем, в которого влюбилась по уши. Вот был мастер поболтать! Он катался на лыжах и повредил ногу, после чего провел тут несколько

12

Наемный экипаж (ит.).