.

от скромности и, возможно, в знак размышлений. Уголки рта поднялись и знаменовали триумф и самодовольство. Остальные части лица бугрились костями. Образование пастор явно получал в поле, собирая камешки и гоняя птиц, а университетом ему стала упряжка с плугом. Теперь все его черты, неравномерно обожженные тропическим солнцем, сплавились в единую, венчающую все, гримасу скромности.

      Не кажется ли вам, что мы снова ударились в красивости? Дело в том, что я все еще пылаю негодованием. Колли знает о моей будущей должности. Время от времени трудно было понять, обращался ли он к своему божеству или к Эдмунду Тальботу. Актерствовал Колли не хуже мисс Брокльбанк, и только привычное уважение к представителям церкви помешало мне разразиться негодующим хохотом. Среди приглашенных переселенцев была тихая, бледная молодая женщина, которую бережно принесли на руках и усадили на стул позади меня. Оказывается, во время первого же шторма у нее случился выкидыш, и ее мертвенная бледность резко контрастировала с искусственным румянцем чаровницы Брокльбанк, а сдержанное и почтительное внимание ее спутников – с притворной святостью Колли. Так началась эта служба – в самых что ни на есть странных обстоятельствах на редкость нелепого вечера. Не стану говорить о том, что над нашими головами грохотали шаги мистера Преттимена, который как можно громче демонстрировал антиклерикализм. Опущу топот и крики, которыми сопровождалась смена вахты: все делалось настолько шумно, насколько можно было ожидать от развеселившихся моряков – наверняка по приказу капитана, в крайнем случае, с его молчаливого одобрения. Сам я мог думать только о бледной девушке и о том фарсе, что разыгрывался перед ней. Потому что как только мистер Колли увидел мисс Брокльбанк, он глаз с нее не сводил. Она же сыграла свою роль – и слово «роль» я употребляю тут не случайно, – с той картинной набожностью, какой отличаются персонажи передвижных театров, колесящих в сельской глуши. Ее глаза отрывались от лица пастора только для того, чтобы вознестись к небу. Губы, полуоткрытые в религиозном экстазе, шевелились, повторяя: «Аминь!» В какой-то момент одну из ханжеских реплик Колли, сопровождаемую «аминь» мисс Брокльбанк, удачно подчеркнуло оглушительное пуканье мистера Брокльбанка, отчего большинство собравшихся захихикали, как школьники за партами.

      Хоть я пытался как можно больше отстраниться от происходящего, оно смущало меня все сильнее и сильнее. Сперва я злился на собственные чувства, но вдруг, определив источник раздражения, понял, что чувства мудрее, чем разум. Ибо мы, повторюсь, пустили к себе группу простонародья. Возможно, они прошли в кормовую часть корабля с теми же мыслями, что и некоторые ваши посетители, которые якобы жаждут увидеть Каналетто[13], а на самом деле рвутся посмотреть, как живут знатные люди. Хотя надеюсь, конечно, что все наши гости и в самом деле хотели помолиться. Наверняка этой несчастной бледной девочке негде искать утешения, кроме как в религии. И кто же

13

Каналетто (Джованни Антонио Каналь, 1697–1768 гг.) – итальянский художник, глава венецианской школы ведутистов, мастер городских пейзажей в стиле барокко.