Бестии. Ива Одинец

приглашённых. Если только Шахов возьмёт…

      Три ха-ха. Меня стошнит прямо на него – раньше, чем выйдем отсюда. Не понимаю – что я в нём находила…

      Где же Тиг? Где?

      Противно и думать, но… пора нести Шахову почту.

      Положила на левый локоть папку с бумагами. В правой длинный тонкий нож для вскрывания конвертов – рукоять в ладони, лезвие в рукаве. Порезаться трудно, но если ударить в горло… Не смертельно – я уж постараюсь, скрепя сердце. И даже без крови. Но будет больно. Очень.

      Перед дверью замешкалась. Очень тугая ручка. Нужна хоть одна свободная рука. Не ждать же, пока кто-то придёт. Нож не брошу. Значит…

      – Разрешите?

      Через плечо протянулась рука. Тонкие, длинные, как у музыканта, пальцы повернули ручку играючи, как ложечку в чашке с кофе.

      Внутри прокатилась тёплая волна. Язык отнялся.

      Только не оборачиваться… Увижу его глаза так близко – потеряю сознание.

      На деревянных ногах, на совершенном автопилоте печатающих дефиле, прошла к столу Шахова. Давно не сокращала расстояние до метра…

      Уже захлопывая дверь, услышала выдох:

      – О-бал-деть…

      Тихо. Нерасчётливо искренне.

      Как неосторожно…

      К острой радости добавился холодок под ложечкой. Шахов двадцать лет руководит всем, чем может. Мне капризы сходят с рук – пока считает, что просто капризы. Но соперников не потерпит. Тем более – конкретного кандидата. Склонен видеть то, чего нет – и ещё додумывать. Плюс нутряная злость матёрого удельного князя к блестящему молодому москвичу…

      Плюхнулась в кресло. Ноги дрожат, как после десяти километров кросса, сердце стучит, как метроном, выставленный на «presto agitato» при максимальной громкости. Да тихо ты, бешеное…

      Прижатые ладони унять не в состоянии. Грудь мешает.

      Истерический смех. Удар ладонью по столу.

      Старый упырь! О чём можно трепаться полчаса? За неделю не наобщались?

      Шаги. Скрип ручки.

      Пауза.

      Дверь открылась.

      Тиг прижимает к груди стопку бумаг, Шахов прячет в карман сотовый. В руке дипломат. Значит, не вернётся.

      Остановились посреди приёмной. Всё не договорятся. Тиг у самой двери. Сейчас выйдет первым и…

      И всё. Не бежать же следом.

      Шахов обернулся.

      – Вы свободны. Можете отдыхать.

      – Спасибо. До свиданья.

      Уже в развороте буркнул «До свиданья».

      Тиг молча пропустил вперёд. Скрылся в проёме.

      Вот и всё. Чудес не бывает.

      Где же сумка… А, в столе, в нижнем ящике.

      От неловкого движения ключик выпал – и потерялся на тёмном ворсе ковра. Волосы упали на лицо, сметая слёзы.

      Нет, только не здесь. Не на вражеской террито..

      – Что ищем?

      Кресло мягко отодвинули. Со мной вместе.

      Тиг опустился на колени.

      Прямо передо мной.

      С ума сошёл, на ковролин – в светлых джинсах…

      Вскинул глаза.

      – Так что ищем?

      – К-ключ.

      – Этот?

      – Спасибо