«Дром» у дороги. Будни одной компании. Максим Удинский

самолета, автоэскорт президента сначала направится к Серебряному кургану, где археологи представят ему недавно открытые сокровища ранней срубной культуры…

      – Вот жопа с ручками, – в сердцах воскликнул вернувшийся Лёнчик, махнув на экран. В как кадре как раз был президент, одетый в пальто он спускался по ступеням своей резиденции и сверкал фарфоровой улыбкой. – В стране бомжей скоро будет больше, чем нормальных людей, а что он делает сейчас?

      – Э, стаканчики то поставь, – попросил Валентин. Ленчик так размахивал руками, что стаканы грозились вылить все свое содержимое на Валентина.

      – Увидел бы его, сказал все, что думаю о нем. – Лёнчик звонко поставил два стакана на столик.

      – У тебя как раз может появится такой шанс. Дорога Столица – Окраина – вот она. Вдруг президенту в дороге захочется пожрать, а тут твой бигборд на всю трассу. Подрулят сюда черные машины, выберется наша надежда и опора, сядет за лучший столик, охрану по углам растыкает, и тут ты с меню под мышкой. О! Вот это я понимаю – шанс.

      – Да иди ты, Вэ. В гробу я его видел, в белых кроссовках. Дерьмократия, твою дивизию. Я даже на выборы не ходил!

      – Я переключу, – Валентин решил сменить тему разговора.

      Выбор программ он остановил на нейтральном – в мире животных. Показывали жизнь гиен и шакалов. Там все было проще: поймал газель – сожрал, наелся – ты силен, покусал соперника – получаешь власть в своей стае, владеешь властью – владеешь самками.

      Лёнчик успокоился.

      Валентин пригубил минеральную воду и спросил:

      – Что там наш сопливый байкер? Правда, что в лотерею выиграл две тысячи?

      – Не знаю, – пожал плечами Лёнчик и мотнул головой, отгоняя муху. – Но если он гульнет на них в каком-нибудь другом шинке, я обижусь на него. О, забыл одну вещь тебе рассказать, – вспомнил он. – Вчера один проезжий тип зашёл пожевать и пристал ко мне, хотел моего «Алькано» купить.

      – Ну и в чем проблема была? Мало предлагал?

      – Да не, нормально. Триста единиц зеленой капусты.

      – Ну, так чего «Алькано» еще тут?

      – Я сказал, что не продаю. – Что-то изменилось на лице Лёнчика. – Ты в своей жизни что-нибудь руками делал, кроме самолетиков из бумаги? Месяцами сидел над чем-то? Ночами корпел над некой вещью?

      – Нет, Лёнчик, знаешь же, что я не любитель этого.

      – Вот лучше глотай свою минералку и не рассуждай, почему я не продал своего флагмана. Я в него душу вложил, а ты только о бабках.

      Где-то на кухне кто-то зло взвыл, послышался звон, как будто рассыпали по полу несколько тысяч вилок и ложек. Валентин испугано посмотрел на Лёнчика. Тот сделал успокаивающий жест:

      – Не волнуйся это Ван Ди колдует. Попросился сегодня на кухню, хочет что-то свое, народное, сварганить. Боюсь – меня попытается угостить.

      – Надеюсь, не собаку готовит, – улыбнулся Валентин.

      – Не, он же не кореец.

      – А кто он?

      – А черт его знает. Он мне говорил как-то. Но какая