Жила-была старушка в зеленых башмаках…. Юлия Вознесенская

ладно?

      – Разве мне может быть что-нибудь жалко для моей любимой младшей внученьки?

      – Булочка, а я у тебя правда любимая внучка?

      – Да, ты у меня самая любимая младшая внучка. А Катенька – моя самая любимая старшая внучка.

      – Ну, так неинтересно!

      Впрочем, это была их очень старая игра, и Наталья заигрываться не стала.

      – Да ладно, это я так, Булочка! Я знаю, что ты нас любишь одинаково, но только по-разному: Катерину за то, что она умная и послушная, а меня, наоборот, за то, что я глупая и озорная. Ведь так?

      – Приблизительно так.

      – Дай-ка я тебя за это еще разочек поцелую! – Наташка привалилась к Агнии Львовне и принялась обцеловывать ее лицо, приговаривая: – Булочка моя мяконькая, сладенькая, кругленькая, сдобненькая и с изюмчиком! У-у, какая симпатичная изюминка! Ты у нас приятная во всех отношениях старушка с изюминкой! – «Изюминкой» Наташка называла круглую родинку на щеке бабушки, в которой, на взгляд самой Агнии Львовны, ровным счетом ничего симпатичного не было, да еще и волоски из нее торчали.

      Наташка вдруг вскочила с постели.

      – Ой, Булочка! А ведь я тебе подарок испекла! – Она стала развязывать коробку с тортом. – Только он, знаешь, не очень у меня получился. Но я так старалась, так старалась!

      Она сняла крышку, и под ней оказался пирог. С одной стороны поднявшийся каким-то пористым утесом, а с другой совершенно осевший, но зато подгорелый почти до черноты; а посередине пирог был вроде и ничего, нормально пропечен, но почему-то корочка на нем лопнула и из трещины лезла капустная начинка.

      – Мда-а… – протянула Агния Львовна. – Вид неказистый… Но, может, он на вкус зато хорош.

      – Знаешь, Булочка, он и на вкус, по-моему, не очень… Хочешь, попробуем?

      – Ну конечно хочу!

      – Ты лежи, лежи! Я тебе в кровать подам!

      Пирог был ничего, местами даже съедобный – там, где он пропекся, но не подгорел, вот только начинка была повсеместно пересолена!

      – Понимаешь, Булочка, я ведь из кислой капусты начинку делала, ну и просчиталась с солью…

      – А ты соль клала по частям и пробовала при этом?

      – Ну что ты, Булочка! Я же торопилась!

      – Вот и результат. Ну ничего, детка, благодаря тебе у меня есть все-таки номинальный пирог для гостей. Что за день рожденья без пирога, верно?

      – Верно, Булочка! Только ты Катерине не говори, что это я его пекла, ладно? И вообще никому не говори: пусть думают, что это ты по болезни с пирогом не справилась. Ведь могла ты один раз в жизни неправильный пирог испечь?

      – Теоретически могла. Что взять с больного человека, верно?

      – Ве-е-ерно!

      – Возьми на кухне большое блюдо и выложи на него этот «мой» пирог.

      – Булочка! Я тебя ужасно люблю!

      – Взаимно, дорогая, взаимно.

      Пирог был выложен на блюдо, и стол снова приобрел почти праздничный вид.

      Тут зазвенел звонок.

      – Ой, это или мама с папой, или Катюха со своим Марковкиным! Я открою, не вставай, Булочка!

      – Открой.