Память льда. Том 2. Стивен Эриксон

заскрипела, кто-то присел рядом.

      – Сон не должен так тебя выматывать.

      – Не должен, Корлат. Пожалуйста, оставь меня…

      – Нет. Вот, Колл сварил похлёбку.

      – У меня уже не осталось зубов, способных прожевать мясо.

      – Тут пару тоненьких кусков мяса, которые очень легко проглотить. А в основном – бульон.

      – Я не голодна.

      – И тем не менее. Помочь тебе сесть?

      – Худ тебя побери, Корлат. Тебя и всех остальных.

      – Давай я помогу тебе.

      – Твои добрые намерения убивают меня. Нет, не убивают. Просто, разве это не… – Она заворчала, пытаясь вырваться из рук Корлат, но тисте анди без особых усилий приподняла Мхиби и усадила. – …разве не пытка надо мной. Твоё сострадание. Именно это. Нет, не смотри на мое лицо, Корлат. – Она надвинула поглубже капюшон. – Не хочу видеть жалость в твоих глазах. Где миска? Я поем. Оставь меня.

      – Я побуду с тобой, Мхиби, – ответила Корлат. – Я принесла пару мисок.

      Рхиви уставилась на свои костлявые морщинистые руки и сжатую между ними миску, в которой посреди бульона плавали кусочки вымоченного в вине мяса.

      – Ты видишь это? Мясник этой козы. Убийца этой козы. Задумался ли он, когда она отчаянно орала? Остановился ли? Смотрел ли ей в глаза? Сомневался, держа в руках нож? В своих снах я – как эта коза. Вот на это ты меня обрекла.

      – Убийца этой козы из рхиви, – сказала после паузы Корлат. – И мы обе хорошо знаем ритуал, Мхиби. Умиротворение. Взывают к милосердным духам, чье объятие неизбежно. Мы обе знаем, что духи снисходят на козу или любое другое животное, тело которой будет кормить ваш народ, в кожи которой вы будете одеты. И поэтому животное не вопит и не молит о пощаде. Я видела… и поражалась сему воистину невероятному ритуалу. Подобный есть только у рхиви – не в своём намерении, а в очевидной эффективности. Будто бы приходящие на зов духи являют светлое будущее, что-то лучшее, чем жизнь до этого…

      – Ложь, – пробормотала Мхиби. – Духи обманывают бедную тварь, чтобы её было проще убить.

      Корлат промолчала.

      Мхиби поднесла миску с похлёбкой к губам.

      – Возможно, но даже так, – продолжила тисте анди, – обман – это дар милосердия.

      – Нет такой вещи, – отрезала Мхиби. – Лишь слова, чтобы успокоить убийцу и его род. И ничего более. Мёртвый значит мёртвый, как говорят «Мостожоги». Эти солдаты знают правду. Дети Малазанской империи не тешат себя иллюзиями. Их не так просто водить за нос.

      – Ты говоришь так, будто многое о них знаешь.

      – Периодически заходят двое солдат. Они поклялись защищать мою дочь. И рассказывать мне о ней, раз уж больше никто не удосуживается, – и я им за это благодарна.

      – Я не знала…

      – Это тебя тревожит? Думаешь, мне открыли какие-то ужасающие тайны? Запретишь им приходить?

      Корлат положила ей руку на плечо.

      – Хотела бы я, чтобы ты могла смотреть мне в лицо, Мхиби. Я не собираюсь ничего запрещать. И я не знаю, хранят ли от тебя какие-то страшные секреты.