Память льда. Том 2. Стивен Эриксон

Худ, он хоть разок, да испытывал терпение каждого из нас… только никто из нас не способен расколоть мир напополам, поднять к небесам новые горы.

      – Думаешь, коротышка доигрался до смерти? Не верю…

      – Говорят, даже не поцарапался. Типично. Жаловался на пыль. Никто не ранен, только голову Воеводе чуть не снёс разъярённый мул.

      – Мул Круппа? Тот, что спит на ходу?

      – О да, именно он.

      Спит. И, без сомнения, видит сны о том, что он – конь. Величественный, высокий, свирепый…

      – И вправду, очень странный зверь. Никогда не видел такого… внимательного мула. Наблюдает за всем. Королева грёз, это самые странные горы, что мне доводилось видеть!

      – О да, Мурильо, они и вправду кажутся больше, чем на самом деле. Присмотрись. Хребет такой, что доходит до самого горизонта, но на самом деле отсюда до него меньше, чем пол-лиги. Не пытайся думать об этом, вот мой совет…

      Ни о чём не пытаться думать. Ни о горах, ни о мулах, ни о ярости Бруда. Души окружили мою дочь, там, внутри неё. Две женщины и теломен по имени Крушитель Черепов. Две женщины и мужчина, которого я никогда не встречала… но носила его ребёнка. Я – рхиви, молодая, в самом расцвете сил, погрязла в снах, которые стали явью. Однако где в моей дочери я? Где кровь или сердце рхиви?

      В ней нет ничего от меня, совсем ничего. Негодный сосуд. Просто сосуд, вот чем я была, сосуд, чтобы выносить и родить в этот мир нечто чуждое.

      У неё нет причин навещать меня, видеть меня, брать за руку и пытаться утешить. Я выполнила своё предназначение и уже не нужна. И вот я лежу, как выброшенная вещь. Забытая. Мхиби.

      На её плечо нежно положили руку.

      Мурильо заговорил:

      – Думаю, она опять уснула.

      – Это к лучшему, – прошептал Колл.

      – Я помню свою молодость, – начал даруджиец тихим, повествовательным тоном.

      – Я тоже помню твою молодость, Мурильо.

      – Дикая и расточительная…

      – Каждый день новая вдова, если мне не изменят память.

      – Я и вправду был как магнит, и знаешь, это не требовало никаких усилий…

      – Мы заметили.

      Он вздохнул.

      – Но те времена миновали. Я постарел и заплатил сполна за дни своей юности…

      – Ты хотел сказать «ночи».

      – Не важно. Появлялись новые враги. Юная кровь. Марак из Паксто, высокий и ловкий, притягивал взгляды всех, мимо кого проходил. А ещё был Перрил из М’некрае…

      – Боги, Мурильо, хватит уже.

      – Суть в том, что всё это заняло годы. Целые годы. Приятные. И теперь, ослабев, я могу хотя бы оглядываться назад и вспоминать дни – или, как ты сказал, «ночи» своей славы. Но она, эта несчастная женщина…

      – Да, я понимаю тебя. Видел медные украшение, которые она носит? Те, что на запястьях. Их ей привёз Крупп из Даруджистана.

      – И что с ними?

      – Так вот, о чём я говорил? Обращал ли ты внимание? Странная штука. Они ярче и светлее, когда она спит.

      – Разве?

      – Клянусь стопкой носовых платков Круппа.

      – Как