402 метра. Константин Костин

голосом нарастающий рев двигателя.

      – Ложись! – завопил Павел, сшибая меня с ног.

      Я вжался в асфальт. Президент ЛЛАС – не такой человек, чтобы пугать зря. В ту же секунду раздался оглушающий удар, скрежет рвущегося металла и звон бьющегося стекла. На меня посыпался мусор, обочина вокруг осветилась зеленым неоновым свечением, что-то огромное просвистело над головой. Спустя еще пару мгновений удар повторился, но теперь значительно дальше, что-то вновь зазвенело и заскрежетало.

      – Что за… – я принял сидячее положение.

      Правая рука раскалывалась от боли. Поднеся ладонь к лицу, я разглядел кусок стекла, торчащий из «горба Венеры». Эк меня угораздило! Вытащив зубами осколок, я поднялся на ноги.

      Троллейбус, бывший гордостью японского автопрома представлял собой печальное зрелище. Нет, как кабриолет – очень даже ничего. Правда, крыша, напрочь отсутствующая в новом варианте, все же для чего-то была нужна.

      С другой стороны, из остатков Ниссана, торчали остатки хвостового оперения ВАЗа 2115. Да, сходил за хлебушком…

      – Все живы? – осведомился Павел.

      – А что, не видно? – тезка, яростно сжимая и разжимая кулаки, разглядывал остатки своего Крузака.

      – Что стряслось-то? – поинтересовался я.

      – Саша, ты не видел? – глаза Лены, пробегавшей мимо, но по такому случаю решившей остановиться, удивленно округлились. – Дряпа залетел на прицеп Крузера, подлетел, снес ему крышу, и приземлился на Серегину Максиму.

      Обалдеть можно! Такой исчерпывающей информации я не ожидал. Вообще, вопрос был чисто риторический.

      Но теперь все. Отгонялись. Теперь ГИБДД снова начнет ночное бдение по субботам, и ни один участок дороги не останется без назойливых наблюдателей. Расинг в этом сезоне можно считать закрытым. На сегодня план можно считать выполненным. Можно сворачивать удочки и валить домой.

      – Саш, – окликнул я Пчелкина. – Тебя до дома добросить?

      – Нет, спасибо, – процедил он сквозь зубы. – Ты езжай, а у меня еще пара дел есть.

      – Тебе помочь? – предложил я свои услуги.

      – Нет, спасибо, – Тезка выковырял из обломков Крузака бейсбольную биту. – Сам справлюсь.

      Да, дел ему здесь часа на два. Впрочем, как и Сергею. Мое же дальнейшее присутствие на гонках можно считать пустой тратой времени. А время – деньги. А деньги я считать умел всегда.

      Запрыгнув в свою крошку, я запустил двигатель. Дома меня ждала пустая койка и насыщенные сновидения. Надеюсь, кошмары мучить не будут. Оставив напоследок запах паленой резины, я отправился почивать.

      Утопив педаль акселератора до предела, я выплескивал адреналин, которому не нашлось места на соревнованиях. Люблю родной город. Особенно по ночам. Огни фонарей, мигающие светофоры, неон рекламы. Ночь – то единственное время, когда можно наслаждаться городом. Днем, в километровых пробках, на скорости в два светофора за час такое просто невозможно.

      Роняя стрелу тахометра за желтый сектор, я возвращался домой. Правда, в такой спешке не было особой