Письма из чужой жизни. Александр Владимирович Селиванов

датировано 1992 годом. Снято в подвале одной пермской больницы. Там – твоя мать. И ты. Маленький. В окружении врачей. Евгений вздрогнул. – Что они делали? – Тестировали. Твое поведение. Реакции. Болевой порог. Эмоции. Они называли это «Проект Шёпот». И ты – один из тех, кто выжил.

      Глава 13. Шёпот

      Он смотрел запись. Плохое качество, серая пелена экрана. Женщина с короткой стрижкой – его мать – что-то шепчет на ухо мальчику, тот дрожит. Камера отдаляется. В кадре появляется врач. Доктор Пляскин. Его глаза пусты, голос ледяной: – Этот экземпляр проявляет нестабильность. Но уровень эмпатии выше среднего. Возможно, можно адаптировать. Стереть память. Создать ложное детство. Сердце стучало, как молот. Он остановил видео. – Меня создали? – выдохнул он. – Нет, брат. Но пытались переписать. Как книгу. Только ты – не бумага. Гриша положил руку ему на плечо. – Нас таких больше. Я тоже был там. Не в той группе. Но рядом. Мы – остались. И они теперь хотят, чтобы мы забыли. Или исчезли. Евгений встал. Его жизнь рушилась, но внутри крепло что-то новое. Гнев? Справедливость? Желание знать – неважно. Важно было одно: он не отступит. И в этом новом письме, написанном телом, кровью и памятью, он собирался расставить все точки.

      Глава 14. Женщина в чёрном

      Она появилась снова. Той же ночью. Сидела на скамейке у старого кинотеатра, в длинном пальто и перчатках, как будто вышла из фильма пятидесятилетней давности. Волосы убраны под вуаль. Но глаза – узнал бы в любой темноте. – Евгений, ты открыл ящик. Теперь назад дороги нет. Он сел рядом. Без слов. Взгляд в сторону, как у школьников, которые понимают: их застали на краже, но соврать – хуже. – Кто вы? – Когда-то… я была твоей наставницей. Сейчас – последняя, кто остался жив. Мы писали письма. Чтобы сохранить правду. Потому что память можно стереть. Но не письмо. – Что вы от меня хотите? – Чтобы ты стал тем, кем должен. Чтобы закончил то, что мы начали. Она передала ему тетрадь. Внутри – письма. Не к нему. И не от него. Кому-то по имени «Ворон». Сложные, насыщенные, тревожные. В каждом – загадка. Или предупреждение. «…Если Ворон выживет, он соберёт всех. Если нет – наступит молчание. Мы больше не будем помнить, кто мы.» Евгений перевернул последнюю страницу. Там была его фотография. Мальчик. Ворон. И тогда он понял – игра началась раньше, чем он родился. И финал ещё впереди.