Письма из чужой жизни. Александр Владимирович Селиванов

не откроешь его сейчас. Ты поймёшь, когда. И исчез в ночи. Евгений остался с письмом. Конверт был плотный, жёлтый, старый. Внутри – то, что изменит всё. Но он пока не открывает. И вот он снова один. Но в этот раз – не пустой. Внутри начинает нарастать странное чувство, как будто что-то близко. Очень близко. И это – его судьба.

      Глава 8. Женщина в чёрном

      На следующее утро Евгений проснулся раньше будильника. Небо за окном было окрашено в выцветший сиреневый – как старая открытка, забытая между страниц учебника. Он пил кофе без сахара и смотрел на конверт. Руки не поднимались открыть его. Он чувствовал – это не просто бумага. Это что-то большее. Когда он вышел на улицу, воздух был полон тонкой весенней пыли. Ветер тянул за собой кусочки газет и воспоминаний. На перекрёстке его взгляд зацепился за фигуру. Женщина. В чёрном плаще. Стояла, не двигаясь. Он шёл мимо, но она заговорила, не глядя на него: – Ты долго не открывал письмо. Ты боишься, да? Он замер. – Простите… Вы кто? – Просто прохожая. Просто память. Или, может, совесть. Не важно. Главное – не тяни. Оно не ждёт вечно. Он хотел спросить ещё, но женщина уже шла прочь, растворяясь в толпе. Как будто и не было её вовсе.

      Глава 9. Когда слово весит больше пули

      В этот день он решился. Разрезал край конверта ножом. Бумага внутри была плотной, как кожа старика. Первый лист. Ровный почерк. Женский. «Женя. Ты не помнишь меня. Но я – помню тебя. Ты сидел в кафе, тогда, в январе 2011-го, и писал что-то в тетрадь. Я сидела за соседним столиком. Я только что вышла из прокуратуры. Хотела покончить с собой. А потом услышала, как ты сказал официанту: «Если есть сердце, оно всегда стучит. Даже в пепле». Я не знаю, кому ты это говорил. Но эти слова оставили меня в живых. Теперь я адвокат. И я тебе кое-что должна. Ты стал случайной частью моего спасения. А значит, у тебя право знать правду. О себе. О том, что от тебя скрыли. Начнём с одного имени: Ольга Зиновьева. Она не та, за кого себя выдавала.» Он перечитал трижды. Сердце било в горле. Ольга Зиновьева – это мать его первой любви. Женщина, которая когда-то назвала его «опасным». Женщина, чьё имя он пытался забыть, как забывают запах формалина в морге. А дальше – ещё три страницы. О подложных делах. О психиатрической экспертизе, которую проводили без согласия. О человеке по имени доктор Пляскин, чьи подписи стояли в документах на многих молодых парней, которых «удобно» было списать со счёта. – Что за чертовщина?.. Он поднялся. Залитый светом, комната казалась картиной Эдварда Хоппера – одиночество в цвете. Он понял: это только начало. Он втянут. Он часть чего-то большего, чем его жизнь. И всё началось с письма. Из чужой жизни.

      Глава 10. Кто-то смотрит

      На следующий день он заметил, что за ним следят. Сначала – тень у магазина. Потом – фигура в сером возле подъезда. Невысокий мужчина с густыми бровями и телефоном у уха, который всегда говорил одно и то же: – Да-да, я уже здесь. Он вышел. Следую. И каждый раз, когда Женя приближался, тот растворялся. Он пытался отмахнуться: паранойя, всё накрутил. Но вечером, когда