Логика Аристотеля. Том 5. Комментарии на «Аналитику» Аристотеля. Иоанн Филопон

это для каждого из них в отдельности, но не знаем через их общий вид, даже если не упускаем ничего из частного.

      p.74a32 Когда же мы не знаем универсального, а когда знаем просто?

      Каким же критерием, говорит он, мы определим, когда доказательство универсально, а когда нет? Он говорит: если бы быть треугольником и быть равносторонним было одним и тем же, как плащом и одеждой, то доказательство для одного было бы универсальным, и для другого тоже. Но поскольку это не так, как мы различим, для какого из них доказательство первично универсально? И он дает такое правило: доказательство универсально для того, при устранении чего устраняется и свойство. Например, этому медному треугольнику принадлежит и быть медным, и быть равнобедренным, и быть треугольником, и быть фигурой, и иметь границы. Но если устранить медь, свойство иметь три угла, равные двум прямым, не устранится, как и при устранении равнобедренности; но если устранить треугольник, даже если останется фигура и наличие границ, свойство устранится. Если же кто-то скажет: «Что же он говорит? Разве при устранении фигуры или наличия границ не устраняется и свойство, то есть то, что три угла равны двум прямым?» – да, устраняется, но не первично для них, а первично для треугольника; ведь возможно быть фигурой и иметь границы, например если есть четырехугольник, но не иметь углов, равных двум прямым. А поскольку треугольник содержится в фигуре, то при устранении фигуры устраняется и свойство. Следовательно, доказательство первично для треугольника, потому что это свойство принадлежит любому треугольнику и первично ему, но не фигуре, так как не всякой фигуре и не первично при ее устранении оно устраняется.

      p. 74a33 Ясно, что если бы «быть треугольником» и «быть равносторонним» было одним и тем же – либо для каждого [вида], либо для всех [вместе].

      Для каждого: если бы один вид треугольника, скажем, равнобедренный, был тождественен треугольнику как таковому, то говорить «равнобедренный» и «треугольник» означало бы одно и то же, при условии что никакого другого треугольника, кроме равнобедренного, не существует.

      Для всех: если бы все виды [треугольника] исчерпывали его природу и сказать «все виды треугольника» было бы то же самое, что сказать «треугольник», то доказательство не было бы универсальным, даже если бы оно проводилось для видов, потому что природа общего зависит от частного, и свойства, доказываемые для видов, присущи именно ему [общему].

      Ведь если бы существовал только один вид треугольника, например, равнобедренный, то свойство [суммы углов] принадлежало бы только ему, а не всем [видам], которые суть треугольники, но просто треугольникам как таковым.

      Следовательно, доказательство должно строиться на том, чему свойство принадлежит первично.

      Таким образом, справедливость сказанного такова.

      Что касается словесного выражения, то оно выглядит примерно так:

      Когда же [человек] не знает общего и когда знает просто?

      Он