Невеста тролля. Мария Минаева

больно схватят за ошейник, она дрожащими ногами быстро прошла в клетку и закрыла за собой дверцу. Поджав под себя ноги, девушка отвернулась стене, стараясь подавить слёзы от унижения только что пережитого.

      Монстр пристально наблюдал за каждым её движением. Когда она замялась у ведра, он заподозрил обман, ведь о беспринципности грязных людишек наслышан. В этой плоскогрудой человеческой самке не было ровным счётом ничего, что он ценил в женщинах: лицом девка похожа на какого-то хорька с мелкими дикими глазами, с маленьким, почти сросшимся с шеей подбородком и приплюснутым к лицу карликовым носом.

      Она объективно некрасива и в одном ряду никогда не станет с теми, кого ему доводилось иметь в постели и других местах своего замка. Но даже при этих условиях следить за ней было крайне интересно. То, что он сперва принял за жеманничество и уловку для побега, было стыдом – одним из редких качеств, общих и для людей, и для троллей. Что такие качества есть уже поразительно.

      Он, потомок величественных огров и мудрых йотунов, искренне ненавидел людей, как и все его собратья, но не мог не признать определённого сродства с ними. Король годами размышлял, как это вышло так, что они с людьми живут бок о бок и говорят на одном языке, и пришёл кое к каким выводам, но старался держать их при себе. В сущности, люди могут быть не более чем низшей, глупейшей разновидностью огров-вырожденцев, которых судьба или провиде́ние собрали в одно племя, так сильно разросшееся за долгие столетия. Когда-то, очень давно, они были одним народом с предками людей, но потом человеческий род просто деградировал. А точнее стал теми, кем они являются сейчас. Впрочем, королю троллей даже в таком контексте неправильно говорить о дальнем родстве с теми, кого принято есть. Нет, официально тролли произошли от богов, а люди от грязи или, например, свиней.

      Человеческая девушка, проявившая стыд, в глазах тролля выглядела безмозглым милым зверьком, в пустой голове которого вдруг появился проблеск разума. Это поразило его, ведь впервые он замечал нечто подобное. Не стоило ему селить её в своих покоях, – эта мысль тут же прорезала сознание существа, но он не понимал, почему такую тревогу подобная дума в нём вызывала. Отнеси он её на кухню, девушка не прожила бы там и недели – кто-то бы сожрал самку в тот же вечер или следующий; где ещё ему было селить её, если не в своих покоях, куда никто не посмеет лезть?

      Король был настолько поражён, а также поглощён своими мыслями, что, сам не заметив этого, позволил девке расхаживать по комнате самостоятельно. Когда опомнился, она уже сидела в клетке. «Знает своё место, и то хорошо», – вздохнул король, пытаясь отринуть всякое мечтательное настроение.

      Запирая её клетку, тролль проговорил сурово, как и прежде:

      – Это отхожее место только для малой нужды. Для большой я проведу тебя. Проси, когда приспичит.

      Да, тролль делал над собой усилие, чтобы его голос не звучал дружелюбно, и у него это хорошо получалось. Она – еда. Так было и будет, и никакие проблески сознания в её белобрысой голове этого