Пепел революции. Виктор Громов

плотная, гораздо насыщеннее, чем та, когда темной ночью закрываешь глаза.

      Луна на небе постепенно закрывалась от земных взглядов за плотными облаками, и не должно пройти много времени, когда на улице будет так же, как и в подъезде. Его похождения по ночному городу длились уже, казалось, много часов, но Кильчевский знал, что здесь ему не стоит ждать рассвета. Однажды рассвет не наступал много веков, пока искали подобного ему беглеца. Что делать ему сейчас, Кильчевский абсолютно не представлял, но намеревался до конца выигрывать время. Сейчас его расчет был на то, что псы-люди не смогут его учуять внутри здания, они немного разойдутся, и он сможет выскользнуть из их кольца. Прислонившись к стене возле окна, он стал ждать.

      Псы-люди, однако, и не думали уходить. Вероятно, они как-то поняли, что он прячется от них внутри одного из домов. Он видел только смутный омерзительный силуэт ближайшего, но остальные, без сомнения, были где-то рядом. Чудовище прошлось по улице перед его домом, потом вернулось и село прямо на дороге. Через некоторое время к нему присоединилось еще одно, потом еще, еще двое.

      Кильчевский тяжело дышал и лихорадочно перебирал варианты спасения. Он уже понял, что ему не выйти из этого подъезда путем, каким он сюда зашел. Чудовища караулили. Он пытался вспомнить, есть ли в этом здании балконы. Если ему повезет, то сможет с балкона противоположной стороны спуститься и немного отсрочить свое поражение. Кильчевский вошел из подъезда в одну из квартир, прошел несколько комнат и осмотрелся в почти непролазной темноте.

      Балкона не было.

      Разбивать окно, когда его караулят и ловят каждый звук, не было никакого смысла. Итак, он в ловушке. Он может продержаться час, день или неделю, но эти стражи не спят и не требуют еды.

      «Вот ты и проиграл, братец, – невесело, но как-то спокойно и буднично подумал он про себя. – Зря ты думал, что сможешь долго водить за нос их». Днем надо было соглашаться на предложение в ресторане. Да, скорее всего, его ждала бы страшная расплата за его преступление, но оставалась крошечная возможность, что его пощадят из уважения к его наглости и везучести. Сейчас же с этими чудовищами не было ни малейшего, даже теоретического шанса. Они могут ждать своего шанса целую бесконечность и еще столько же, но дождаться.

      Вдруг, будто опровергая его пораженческие мысли, одно из чудовищ встало на ноги и заговорило низким и плотным голосом, который, казалось, сочился отовсюду:

      – Тебе не скрыться. Выходи. Тебя ждут.

      «Не скрыться, твари, ага, – подумал Кильчевский. – Вы не знаете, где я, хоть и чувствуете, что рядом».

      – Да, мы рядом, – раздался снова голос чудовища. И чем больше ты думаешь, тем быстрее мы найдем, в каком доме ты прячешься.

      Строго приказав себе очистить разум от мыслей, он продолжал стоять у окна.

      – Ты не можешь не думать, как и не можешь не дышать. Еще немного, и мы пойдем за тобой.

      Кильчевский уже испытывал не панику, а какое-то безразличие. Он уже смирился со