Двое суток в Нарве. Курьяна Соколова

близость. Это было слияние душ.

      Я была его частью, а он – моей.

      Без остатка, без ограничений.

      Он снова изменил ритм. Вышел из меня, тяжело дыша. Казалось, он был на грани. Я не успела спросить, что происходит, как он уверенно перевернул меня на спину. Моё тело без сопротивления подчинилось. Я всё ещё дрожала после его яростных толчков. Он поднял мои ноги, обхватил их под коленями и раздвинул. Вглядывался в меня, как в нечто бесценное. Его член снова вошёл в меня легко и точно. Я задохнулась, выгибаясь. Чувствовала, как он заполняет меня, возвращая часть себя.

      Моё сознание почти исчезло. Я перестала думать. Только ощущала. Его дыхание срывалось, глаза горели. Он смотрел на меня так, как никто другой – с голодом, восхищением и абсолютной преданностью. Я чувствовала: я принадлежала ему полностью.

      Когда он отпустил мои ноги, я обвила ими его бёдра, притягивая ближе. Наши тела слились. Он больше не возвышался надо мной. Почти лежал, касаясь моей груди, лба к лбу, дыхания к дыханию. Его движения стали глубже, точнее. Теперь он входил на всю длину, а я принимала его, впитывала, сжимая внутри себя.

      Его ритм слился с моим. Я чувствовала, как волна накатывает внизу живота, у основания позвоночника. Всё моё тело напрягалось, дёргалось в ответ на каждый толчок. Его руки обнимали меня крепко, почти до боли. Моё тело тянулось к нему, дышало им.

      – Я не могу… – выдохнула я, едва справляясь с дыханием. Губы дрожали, в груди пылал огонь.

      – Давай, моя девочка, – прошептал он, голос тёплый, родной.

      Он двигался быстро, жадно. Его движения были полной противоположностью голосу. Он входил в меня не останавливаясь. С каждым толчком уводя в экстаз. Его член скользил внутри меня точно, сильно. Моё тело начинало дрожать, отвечая пульсацией.

      Я потеряла контроль. Дыхание, голос, тело – всё сорвалось. Мои ногти вонзились в его спину. Ноги обхватили его крепче. Я выгнулась, чувствуя, как всё внутри вспыхивает. Сначала в животе, затем вверх, к груди, в руки, в голову. Я закричала – не от боли, а от освобождения.

      – Нэсс! – сорвалось с губ. Это был не просто крик. Это был пульс, удар сердца.

      Я почувствовала, как мышцы моего лона сокращаются, как волна оргазма захватывает всё. Он не останавливался. Его член двигался внутри, вызывая новую вспышку, новую дрожь. Это был не просто оргазм. Это был взрыв. Растворение.

      Он стонал. Его дыхание стало рваным. Вонзился в меня глубже – один, второй, третий раз. Замер. Его тело сотрясалось, он толкался до предела, разряжаясь внутри. Горячо. Полно. Сильно.

      Я чувствовала его семя. Тёплая тяжесть, пульсация. И… странная нежность.

      Он не отстранился. Остался во мне. Лоб коснулся моего, дыхание – короткое, неровное. Мы дрожали вместе. Его руки скользнули вверх, обняли мои плечи. Моё тело ещё долго отзывалось спазмами, и он чувствовал это, замирая внутри.

      – Ты невероятна, – прошептал он и коснулся моей щеки губами.

      Я не ответила. Только вдохнула и закрыла глаза.

      Мы лежали на смятых, влажных простынях, тесно