Шрамография. Послесвечение. Максим Храпунов

она их ненавидела. съел всю. подавился.

      (может, это и есть исцеление – научиться жевать собственное одиночество, глотать его, даже если царапает горло.)

      p.s.

      иногда мне кажется, что если я закрою глаза и сосчитаю до десяти – она всё ещё будет спать рядом.

      я никогда не считаю дальше трёх.

      /.

      (это не паранойя. это география потерь – я всё ещё наношу на карту места, где она больше не существует.)

      /.

      канитель?

      сумерки.

      я зашиваю дыры в себе грубой ниткой. неаккуратно, с кровью.

      это не метафора. вчера распорол ладонь о край зеркала – случайно. зеркало то самое, в котором она в последний раз поправляла волосы. теперь шрам будет повторять изгиб её улыбки.

      я коллекционирую такие совпадения:

      – синяк на колене (упал там, где мы целовались);

      – ожог на запястье (сигарета потухла ровно через столько секунд, сколько длился её голос в трубке);

      – сломанный ноготь (отрывал обои в том углу, где её тень была особенно густой).

      это не самоповреждение. это археология.

      я раскапываю себя слой за слоем, чтобы найти момент, когда всё пошло не так. может быть, он зарыт под окурками на балконе? или спрятан в складках простыни, которую я не менял с её ухода?

      а ещё я начал находить её волосы. везде. даже там, где их не может быть. в холодильнике. внутри книг. между клавишами ноутбука.

      (наука говорит, что человек теряет до сотни волос в день. значит, у меня есть запас ещё на три года. потом – тишина.)

      post scriptum.

      сегодня в кафе официантка назвала меня «счастливчик» (я заказал два кекса – свой и её). я не стал объяснять.

      post post scriptum.

      если ты думаешь, что это безумие – попробуй-ка прожить день на месте своих воспоминаний. посмотрим, кто громче захочет выть.

      /.

      (это не дневник. это акт вскрытия – я аутопсий самого себя, пока не найду тот самый роковой орган, который позволил ей уйти.)

      /.

      я пришел воплощать любовь.

      полночь.

      я пришел воплощать любовь. не ту, что пишут в открытках. а ту, что оставляет синяки на бёдрах и ожоги на губах. ту, что выбивает дверь с петель одним шёпотом.

      я пришел воплощать любовь. но почему-то получаются только её суррогаты:

      – ночи, где тела сталкиваются, но не встречаются;

      – слова «останься», замаскированные под «всё нормально»;

      – пустые коридоры между «ты мне нужен» и «я тебя люблю».

      я пришел воплощать любовь. а вместо этого коллекционирую её неудачные копии:

      1. девушка, которая звонит только после полуночи (мы целуемся так, будто хотим украсть друг у друга воздух);

      2. та, что называет меня другим именем (я не поправляю);

      3. та, что плачет в ванной (я стучу в дверь, но не ломаю её).

      я пришел воплощать любовь. но мои руки – это грабли. каждый раз наступаю на одни и те же зубья.

      post scriptum.

      вчера увидел в метро пару: они смеялись над одним анекдотом. у меня сжались кулаки. не из-за