Шрамография. Послесвечение. Максим Храпунов

>

      – Свидетели: пыль на её тумбочке, недокуренные сигареты, тишина в 3:14 ночи

      – Орудия: её последнее «люблю», его неотправленные письма, время, которое не лечит

      – Приговор: два сердца, которые продолжают биться врозь, хотя одно уже похоронило другое

      Они думали, что любовь – это навсегда.

      Навсегда оказалось короче, чем они предполагали.

      -–

      *«Исповедь №0» начинается на следующей странице.

      Переверните – если осмелитесь.*

      /.

      исповедь №0.

      полночь.

      я пишу это не для тебя. я пишу это для того парня, которым был когда-то – того, что верил в волшебство первых снегов, в нежность утреннего кофе, в то, что чужие пальцы могут запомнить твои шрамы как дорогую карту.

      но сейчас —

      я сижу в квартире, где каждый угол кричит о ней. вот диван, где она засыпала под мои глупые истории. вот плита, где она учила меня готовить пасту (я так и не научился). вот зеркало, в котором в последний раз отразились её глаза – мокрые, преданные, уходящие.

      я не бил посуду. не рвал фотографии. не проклинал её уход.

      я просто… перестал замечать, как дни сливаются в один сплошной «потом».

      а потом —

      я нашёл её блокнот. тот самый, с кожаной обложкой, который она всегда прятала. и там, между списком покупок и стихами, которые я ей читал, строчка:

      «боюсь, что когда-нибудь он проснётся и поймёт – я украла у него слишком много неба».

      и вот тогда я разревелся. не из-за неё. а из-за себя – из-за того, что позволил ей унести столько света, даже не заметив, как сам стал тенью.

      p.s.

      я до сих пор просыпаюсь в 4 утра и наливаю в чашку кофе – её порцию. стоит. остывает.

      p.p.s.

      если ты читаешь это и думаешь: «какая банальная история» – поздравляю. ты ещё не знаешь, как пахнет предательство, когда предателем становишься ты сам.

      p.p.p.s.

      (но я всё ещё верю, что однажды кто-то разбудит во мне того парня, что умел любить без остатка. и тогда, может быть, я снова научусь дышать).

      /.

      (это не текст. это открытая рана, завернутая в буквы. не трогай – больно.)

      /.

      исповедь №1.

      три часа ночи.

      я не помню, когда в последний раз смотрел на звёзды. не через экран, не через смог городских огней, а так – запрокинув голову и чувствуя, как горизонт перестаёт существовать.

      сегодня попробовал. вышел на балкон, закурил (хотя бросил год назад), и вдруг осознал: я даже не знаю, какое сейчас созвездие над моей головой. а она знала. она тыкала пальцем в небо и смеялась: «вот же, вот, смотри – это же орион!» а я не видел. видел только её глаза, отражающие млечный путь.

      сейчас небо пустое. или это я пустой.

      в комнате за спиной – бардак. не физический (всё на своих местах, даже её заколка для волос лежит там, где она её оставила), а какой-то другой. бардак из невысказанных слов, из «я должен был сказать», из «почему я промолчал».

      я начал разговаривать с её тенью. не с призраком – с тем тёмным пятном на стене, которое остаётся, когда выключаешь свет. рассказываю ему, как прошел день. вру, что всё хорошо.

      а ещё я купил сегодня молоко. то самое, которое она добавляла в кофе, хотя я говорил, что это кощунство. оно стоит в дверце холодильника. срок годности истекает через неделю.

      (иногда мне кажется, что всё, что я делаю – это жду. жду, когда скиснет молоко. жду, когда сотрутся её следы на паркете. жду, когда наконец перестану просыпаться с её именем на губах. но время, оказывается, лечит не всё. некоторые раны оно просто делает… тише.)

      p.s.

      сегодня услышал на улице её смех. обернулся – незнакомая девушка. она посмотрела на меня с испугом. должно быть, у меня было очень странное лицо.

      p.p.s.

      если ты читаешь это и думаешь: «ну вот, опять про бывшую» – ты не понял. это не про неё. это про меня. про то, как я стал музеем одного экспоната, в который никто не ходит.

      /.

      (это не ностальгия. это некролог тому, кем я был при ней.)

      /.

      отрицание №0.

      четыре утра.

      я не скучаю. это не она снится мне три ночи подряд – просто мозг так чинит себя, выковыривая обрывки из корзины «удалённые файлы».

      я не храню её голос в записях на телефоне. это просто случайный файл, который я забыл стереть. как те старые скриншоты переписки, которые всплывают в «воспоминаниях» и заставляют пальцы на секунду замереть.

      я не оставляю её место в постели пустым. мне просто нравится спать по диагонали. а если иногда