Десятка (сборник). Владимир Козлов

служил, у нас че-пэ было, – сказал молодой. – Один салага ебанулся, расстрелял шесть человек «стариков» и овчарку…

      – А овчарку нашто? – спросил Петрович.

      – Откудова я знаю? Я ж говорю – ебанулся… Но они его, конечно, пиздили, в жопу торканули…

      Валера повернулся к открытой двери. Состав ехал по мосту. Мелькали опоры. Молодой взял бутылку, подошел сзади к Валере, ударил по голове. Валера растянулся на полу. Молодой сунул руку в карман куртки, нашел пятерку, несколько смятых рублей и мелочь, положил себе в карман.

      – Не особо, да? – Он поглядел на Петровича.

      Петрович кивнул. Молодой вынул из кармана телогрейки складной нож, вытащил лезвие, несколько раз ударил Валеру в грудь, подтащил к двери, столкнул вниз. Состав ехал мимо свежевспаханного поля.

      Кожа

      (повесть)

      Поезд катится по промзоне, мимо серых стен, за которыми видны заводские цеха. Вдалеке дымят трубы.

      Маша сидит в общем вагоне, смотрит в окно. На голове – наушники. Ей лет двадцать, она в черном свитере под горло, волосы собраны в хвост.

      Поезд замедляется. В окне – несколько рядов рельсов, составы товарных вагонов. Дернувшись, поезд останавливается. Маша встает, набрасывает куртку, берет сумочку, идет по проходу.

      На перроне Маша достает из пачки тонкую сигарету. Щелкает зажигалкой, выпускает дым.

      – На вокзалах курить запрещено.

      Маша оборачивается.

      – Я знаю.

      Рядом стоит парень. Под расстегнутой курткой – спортивная кофта. Он тоже курит.

      – Привет, – говорит парень.

      – Привет.

      – Тоже в Ебург?

      Маша кивает головой. Делает затяжку, оглядывается по сторонам. Бросает сигарету под вагон, на рельсы. Тепловоз дает гудок.

* * *

      За окном – пустые поля и серое небо. Парень сидит рядом с Машей.

      – …я – на соревнования… Самбо.

      – И давно ты занимаешься?

      – Десять лет.

      – А как ты начал? Тебя что, в школе обижали?

      – Нет. Это было бы банально. Нет, такого не было. Просто захотел, родители не возражали. Даже, в общем, поддержали. Они вообще меня практически во всем поддерживают…

      – Ты это говоришь так, как будто это плохо…

      – Нет, не плохо… Может, иногда немного скучно…

      – Извини, я не помню, как тебя зовут…

      – Ничего страшного. Кирилл.

      Маша кивает.

      Позади разговаривают две тетки.

      – …и, значит, задали им сочинение: «Как я провел лето»…

      – На английском? В пятом классе?

      – Ну да. И знаешь, чтó он умудрился сделать? Он написал его по-русски, но английскими буквами…

      – В смысле, это он так пошутил?

      – Да нет, он думал, что так надо. Вот и делай с ним, что хочешь…

* * *

      За окнами – снова промзона. Из труб идет дым. Серый забор покрыт граффити.

      … – достаточно банально, – говорит Кирилл. – Все, что было хорошего, вдруг, как бы, испарилось… И нам стало