Десятка (сборник). Владимир Козлов

зачем тебе это?

      – Ну и зачем тебе это?

      – Прежде всего – банальный адреналин… Я шесть лет занимался самбо, пока не надоело… Вернее, стало понятно, что существует планка, выше которой не прыгнуть… А потом, уже в универе, случайно попал в это дело…

      – И как это все происходит?

      – Есть организаторы, есть бойцы, есть люди, которые делают ставки, – подпольный тотализатор. Когда закрылись казино, это стало вообще популярно. Приезжают люди на крутых машинах, ставят нереально крупные бабки…

* * *

      С балкона виден двор и три соседние девятиэтажки. В них горят только несколько окон.

      – …маме ничего не сказала, – говорит Маша. – Не хотела расстраивать. У нас с ней нормальные отношения, но… я все детство ее толком не видела. После развода с отцом она работала очень много… От отца денег практически не приходило… Он был, вроде как, бизнесмен, но не слишком удачливый. Так что, все на маме. Она уходила рано, возвращалась поздно. А я приходила из школы и была сама по себе… То есть это было, конечно, классно, с одной стороны…

      Кирилл делает затяжку, бросает окурок вниз, перевешивается через балкон, держась за металлические прутья, ноги отрываются от земли.

      – Что еще за глупости? – говорит Маша. – А если перила сломаются, и ты упадешь… Все такое старое…

      Кирилл продолжает перевешиваться через балкон. Его ноги висят в воздухе, голова внизу.

      – Перестань, сейчас же перестань! – выкрикивает Маша.

      Кирилл перевешивается обратно. Подошвы шлепанцев хлопают о бетон балкона.

      – Дурак! – кричит Маша. – Ты меня напугал…

      Кирилл подходит к ней, обнимает, прижимает к себе. Маша утыкается носом в его плечо, тут же отстраняется. Кирилл целует ее в губы.

      Внизу хлопает балконная дверь. Где-то заводится машина.

* * *

      Утро. Кирилл и Маша лежат на разложенном диване. Кроме него – в комнате стол, два стула и старая полированная стенка. Ее книжные полки почти пусты – только несколько газет с кроссвордами и детективов в мягких обложках.

      Маша вылезает из-под одеяла, встает, подходит к окну. В окне – серая стена и окна дома напротив. Маша возвращается, снова залезает под одеяло.

      – Если сегодня что-то выйдет не так, то уже, может быть, через месяц я буду в тюрьме.

      – Не говори так…

      – А как мне говорить?

      – Вообще ничего не говори.

* * *

      Кирилл стоит у раковины в ванной, бреется станком. Дверь приоткрыта, заглядывает Маша.

      – Ты точно не хочешь, чтобы я с тобой пошел?

      Маша мотает головой.

      – Нет, я по магазинам люблю ходить одна.

      Кирилл берет крем для бритья, надавливает на кнопку, выжимает на пальцы немного пены. Он резко делает шаг к Маше, рисует ей усы. Она пытается увернуться, не успевает, хохочет.

* * *

      Середина спортзала застелена дерматиновыми матами. У стен – зрители: человек пятьдесят. Все – мужичины, некоторые – в костюмах, с галстуками. Одни стоят, другие сидят на пластмассовых