Десятка (сборник). Владимир Козлов

кивает. Кирилл достает из кармана сигареты.

      – Странно, что ты куришь, – говорит Маша. – Я думала, спортсмены не курят…

      – Почему ты только сейчас про это спросила? Я при тебе уже, может, полпачки выкурил…

      Маша пожимает плечами, едва заметно улыбается. Идет ко входу в клуб.

      У двери стоит мужчина в расстегнутом пальто, кричит в телефон:

      – Уроды, бля! Ну что за страна?! Семьдесят пять процентов – такие идиоты, как ты!

* * *

      В клубе играет техно. На танцполе прыгают парни и девушки. Маша оглядывается по сторонам, замечает VIP-зону на втором этаже, поднимается по ступенькам. Останавливается, оглядывает столики. За одним, спиной к ней – коротко постриженный седой мужчина в черном пиджаке, рядом с ним – еще один, в рубашке. Напротив – две девушки лет по двадцать.

      Маша достает телефон, набирает номер. Мужчина в пиджаке оборачивается, смотрит на нее. Ему за пятьдесят. Смуглая кожа, морщины. Он смотрит на Машу без улыбки. Маша подходит. Он встает. Они обнимаются. Маша целует его в щеку. Он говорит:

      – Пойдем в какое-нибудь место поспокойней.

      Они спускаются по лестнице, проходят главный зал. На танцполе парень в черных джинсах снял рубашку, размахивает ею над головой.

* * *

      Георгий и Маша стоят во дворе, у двери с надписью «Служебный вход».

      За забором светятся окна пятиэтажки. Георгий достает сигареты, протягивает пачку Маше. Она мотает головой, достает свои. Георгий щелкает золотой зажигалкой, прикуривает обоим.

      – Ситуация твоя понятна, – говорит Георгий. – А теперь ответь мне на вопрос: сколько тебе лет?

      – Двадцать один… Ты знаешь.

      – А почему ты тогда рассуждаешь, как пятнадцатилетняя соска? Ты что, думала, что приедешь, переспишь со мной, и я сразу тебе разрулю ситуацию? Я думал – ты умнее. Ты меня разочаровываешь… – Он делает затяжку, сбрасывает пепел под ноги. – Головой не надо было думать? Ты мне скажи – зачем было лезть в залупу? Тебе так важно было обломать его, да? Я такая крутая, что я вице-мэра могу послать на хер, да? И что получается? Свободу убивают эгоизмом, да?

      Маша затягивается, отбрасывает сигарету.

      – Я не для того приехала, чтобы ты меня отчитывал. Я прошу помочь…

      – А с чего это я должен помогать тебе, а? Ради того, что было когда-то давно?

      Он смотрит Маше прямо в глаза, губы растягиваются в улыбке.

      – Смотри, твое положение реально серьезное. Николаев – гондон, и все это знают. Но он – свой, а ты – никто. Так что – тюрьма. Но ты не расстраивайся, много тебе не дадут – года два. Через год выйдешь по УДО…

      На глазах у Маши появляются слезы, она начинает рыдать.

      – Я жду, когда ты скажешь «И что, ничего нельзя сделать?» Потому что сделать можно. Но не так, как ты думала.

      – А как?

      Маша вынимает из сумочки пачку бумажных платков, достает один, трет глаза.

      – Завтра здесь, в Екабэ, будет частная вечеринка. На ней будут разные люди – и «госы», и просто серьезные люди. И кое-кто – по моей просьбе,