И будет Он всё во всём. Илья Геннадиевич Ковальчук

не наблюдал начала бытия),

      и не вытекает из логики причинности (которая тянется назад или по кругу, но не обрывается).

      Если бы человек создавал идею, опираясь на опыт, он бы вывел: всё повторяется, всё связано, всё бесконечно. Именно так устроена наблюдаемая природа. Мы видим циклы и взаимозависимость во всём:

      зима сменяет лето, весна – осень;

      день сменяет ночь;

      человек рождается от человека, умирает, и на его месте рождаются другие;

      животные размножаются, умирают и вновь появляются;

      деревья сбрасывают листья, потом вновь покрываются ими;

      планеты вращаются, приливы сменяют отливы, годы – десятилетия, эпохи – эпохи.

      Мы видим не начало и конец, а ритм. Всё включено в замкнутую цепь. Всё, что мы наблюдаем – следствие чего-то другого. Всё обусловлено.

      И именно на основе этого опыта выстроена человеческая логика: откуда, зачем, из чего. Логика выросла из эмпирического наблюдения за тем, как одно следует из другого. Следовательно, если человек мыслит только изнутри своего опыта, он никогда не пришёл бы к идее, что что-то не имеет причины. Потому что такого никогда не было.

      Но идея первопричины говорит нечто прямо противоположное. Она утверждает: "Нет, когда-то был момент или бытие, которое положило начало всему – и само начато не было".

      Таким образом, идея первопричины противоречит всему, что мы видим, знаем и переживаем в мире. Даже самые фантастические и абстрактные идеи – такие как параллельные вселенные, путешествия во времени, искусственные реальности – рождаются в человеческом сознании как модификации уже известных элементов опыта. Они отталкиваются от наблюдаемых законов природы, физических процессов, или как минимум от логических конструкций, которые мы строим на базе восприятия. Даже вымысел остаётся внутри структуры пережитого.

      Идея первопричины – это утверждение о существовании некоего бытия, лишённого причины, необусловленного ничем, не подчиняющееся общей схеме следствий и находящегося вне времени. Мы не можем сказать, что первопричина когда-то возникла, начала существовать, или существовала прежде чего-то – потому что всё это предполагает течение времени. Но сама идея Бога как первопричины – это утверждение о существе, которое никогда не появлялось, а всегда было, причём не в смысле длительного времени, а вне всякого времени.

      Это делает такую концепцию абсолютно чуждой человеческому мышлению, потому что даже мысль о "функционировании" чего-либо вне времени вызывает внутренний парадокс. Человеческое мышление привязано ко времени как к координатной оси: любое действие – это переход от состояния “до” к состоянию “после”. Любая причина предполагает последовательность. А значит, мы не можем даже вообразить нечто, что существует вне этой последовательности. Мы не просто не знаем, как это работает – мы не способны это помыслить в принципе. Это делает её не просто необычной – а принципиально невозможной для мышления, выросшего