Хроники теней и света 5. Михаил Гинзбург

сканировал окрестности. Даже он, не обладавший магическим даром, чувствовал это – давящее, почти физически ощутимое присутствие чего-то огромного, непостижимого, что наблюдало за ними из-за каждой скалы, из каждой тени.

      Чем глубже они забирались в Драконьи Зубы, тем более странным и нереальным становился мир вокруг. Им встречались гигантские, окаменевшие кости неведомых существ, кристаллические пещеры, стены которых переливались всеми цветами радуги, и долины, где время, казалось, остановилось, и где росли цветы, которых они никогда раньше не видели, цветы, излучающие слабое, призрачное сияние.

      Иногда им казалось, что сами горы следят за ними, что скалы меняют свои очертания, образуя причудливые, угрожающие фигуры. Иногда им слышался тихий, едва уловимый шепот, похожий не то на вздох ветра, не то на древнее, забытое заклинание.

      На исходе третьего дня пути, когда они уже почти выбились из сил, они вышли к нему. К тому месту, о котором говорилось в самых древних, самых запретных свитках Аэтельгарда. К логову Ткача Судеб.

      Это не была пещера или замок. Перед ними, на широком, идеально ровном плато, окруженном гигантскими, похожими на клыки, вершинами, стояла… завеса. Огромная, переливающаяся всеми цветами радуги, она, казалось, была соткана из самого света, из звездной пыли, из тумана, поднимающегося от горных ледников. Она скрывала то, что находилось за ней, но от нее исходила такая невероятная мощь, такая древняя мудрость, что у них перехватило дыхание.

      «Завеса Падает…» – прошептал Ларс, вспоминая название этой главы в древних текстах. «Это… это граница между мирами. Между нашим миром и… его миром».

      Они медленно подошли к завесе. Она не была материальной. Она была как будто живая, она дышала, она пульсировала, и в ее переливах угадывались мириады лиц, событий, судеб – прошлое, настоящее и будущее, сплетенные в единый, бесконечный узор.

      «Что теперь?» – Алекс посмотрела на Ларса. Ее сердце бешено колотилось.

      Ларс шагнул вперед. Он поднял Ключ Аэтеля. Кристалл в его руках вспыхнул ярким, темно-синим светом, и радужная завеса перед ними заколебалась, в ней образовался небольшой, пульсирующий проход.

      «Он… он ждет нас», – сказал Ларс, его голос дрожал от волнения.

      Они переглянулись. Страх боролся в них с надеждой, отчаяние – с решимостью. Это был их последний шанс. Их последняя надежда найти иной путь, спасти Ларса от ужасной участи Сосуда, спасти мир от окончательного уничтожения.

      Алекс взяла Ларса за руку. Рорик, сестра Лира и брат Кассиан встали рядом с ними.

      И они шагнули вперед. Шагнули сквозь радужную завесу. Шагнули в неизвестность.

      То, что они увидели за ней, было за гранью человеческого понимания. Это не был мир камня и льда. Это был мир… чистого света. Чистой энергии. Мир, где не было ни времени, ни пространства в их привычном понимании. Где мириады светящихся нитей – нитей судеб – сплетались в бесконечный, постоянно меняющийся узор.

      А в центре этого узора, этого вселенского