Камень небес. Валерий Дмитриевский

что лучше не заходить. Разошлись, бурча между собой.

      – Наговорил про бузину и дядьку, но ясно же, что нахимичили они там, – говорил Пётр, по обыкновению широко раскидывая руки. – Единожды соврамши, кто тебе поверит… Ревизию бы провести, да что толку. Он всех ревизоров купит.

      – Не ревизию, а аудит, – поправил Виток.

      – Да как ни назови… Не судьба нам с тобой в парчовых портянках походить, как в прежние времена старатели ходили. Ладно, до лета дожить хватит, если не увлекаться. Но всё-таки придётся и мне подножный корм в посёлке поискать. Я, конечно, люблю жареную картошку, но хочется иногда и мяса.

      После обеда они латали прохудившуюся крышу на больнице – на замену всей кровли у главврача денег не было. Морока заключалась в том, что новые листы шифера были больше по размеру, чем старые, и их волны не совпадали. Поэтому края листов не стыковались ровно. Крыша получилась некрасивой, но что делать, зато потолки в дождь не будут протекать. Деньги получили сразу же. За опасность работы на высоте Пётр выпросил добавку сверх уговора и убедил Витка пойти и отметить по-настоящему оба расчёта: за золото и за крышу.

      Устроились дома у Петра. Разбавили «Роял» наполовину водой, Лариса сообразила закусочку и посидела с ними немного, потом ушла с деньгами в магазин – они жгли руки, не терпелось что-нибудь купить. Виток порывался сходить домой и отнести получку Даше, но Пётр остановил: «Успеется. Завтра вместе отоваритесь». Он снова налил по пятьдесят.

      – А теперь, как положено, за тех, кто в поле. Сколько нашего брата сейчас не могут себе позволить даже выпить по-человечески! А мы сидим в тепле, кайфуем. Давай!

      Чокнулись, опрокинули, закусили.

      – Только сегодня и кайфуем, – сказал Виток. – Ещё вчера не знали, что на стол поставить… А вообще тем, кто сейчас в поле, даже легче. Может, они и без водки сидят, но, по крайней мере, какую-нибудь гречку с тушёнкой каждый день имеют. А если повезёт, то и оленину или хотя бы рябчиков. А мы тут рыскали всю зиму, как волки голодные.

      – Да, Виток, дожили мы с тобой. Уже коммунизм должен быть больше десяти лет, а вместо этого лапу сосём… А ты верил в него?

      – Что значит «верил»? Я знал. Нас же убедили: все программы прежние были выполнены – значит, и эта тоже будет выполнена. Это сейчас понятно, что дураками мы были. Видели же, что чем дальше, тем хуже в магазинах.

      – Ну, я-то и тогда сомневался, – сказал Пётр. – Ишь, захотели: «каждому по потребностям». Лет через двести, может, да. Когда термояд освоят. Но не через двадцать же. Давай ещё по одной…

      – А я, помню, всё удивлялся: вот осталось совсем чуть-чуть до коммунизма, везде ведь только о наших успехах твердят, значит, пора постепенно деньги отменять, у классиков же написано: денег при коммунизме не будет. Думал, что начать должны с малого, с копеек: проезд бесплатный сделать в автобусах, спички там, газировку без денег отпускать. Газеты раздавать всем желающим. А ничего такого почему-то нет… Сейчас даже стыдно вспомнить.

      – А ты помнишь, что была ещё