Камень небес. Валерий Дмитриевский

посадкой – Виток копал, а Даша с Маришкой бросали в лунки сморщенные проросшие клубеньки.

      После картошки Виток начал рыть подполье в кухне. Землю пробовал выносить на улицу вёдрами, но получалось медленно и трудно, и он решил выкидывать её тут же, под лаги. Фундамент строители, конечно, низкий залили, лаги лежат не выше чем на полметра над землёй, а вот у Сипягина, он видел, около метра. Виток пытался спрашивать, почему так получилось, и ему ответили, что не хватило цемента. А почему не хватило? А потому что на складе протекла крыша, и цемент в мешках окаменел. А где окаменевший, интересно бы посмотреть? Увезли да выбросили. Куда? Далеко, отсюда не видать… Врут и не моргают. Цемент, естественно, скоммуниздили, но что толку теперь права качать. Так что землю придётся разбрасывать потом по дальним углам, а то вентилироваться подпол будет плохо, грибок может по дереву пойти.

      Он успел углубиться на четыре лопаты, и тут подошло время ехать на Орколикан. Вместе с ним уехал и Пётр, которого Мигулин назначил горным мастером. Не хотелось Витку терять летние месяцы, но денег на стройку всё равно не было, а здесь его грела мысль, что, если возьмут хорошее золото, он прилично заработает и тогда осенью сможет заказать оконные рамы и двери, купить стекло и дранку. Ему подсказали, что столярку делают в бывшем РСУ – ремонтно-строительном управлении, которое теперь тоже акционировалось и называется АООТ «Монолит». До снега многое можно успеть сделать…

      Он взял ещё несколько проб, убедился, что пласт на большей части полигона всё-таки пока не вскрыт, сказал об этом Петру, который только что спустился с гребня вскрышного отвала, а сам направился к промприбору. Два бульдозера скребли днище долины и нагребали породу на железный стол гидровашгерда, где она размывалась сильной струёй из гидромонитора. Виток попросил мониторщика отдохнуть и сам взялся за рукоять. Он любил смотреть, как мощный напор воды, направляемый его рукой, вышибает крупные валуны со стола через «гусак» наружу, как уменьшается, смешиваясь с водой и проваливаясь через отверстия, галечно-песчаная груда, в которой, невидимые глазу, есть и золотые самородки, и мелкие крупинки золота. И пусть в тонне породы их всего грамм-полтора, а то и меньше, но все они, попав в шлюзовую колоду, неизбежно осядут в ячейках резиновых ковриков, а пустая уже мачмала стечёт в отвал.

      Виток с начала сезона чувствовал какое-то раздвоение в душе. Его увлекал азарт старателя, желание заставить реку отдать всё, что она тысячи лет копила и прятала. Было приятно сознавать, что здесь, в глухой тайге, на диких берегах, где сокровища рассеяны в земле, как пылинки в космосе, они умеют вылавливать эти пылинки и знают, что для этого нужно делать. И в то же время было жаль, что после них останется «лунный пейзаж» – безобразные бугры да ямы, заполненные грязными лужами. Долго будет речка зализывать свои болячки, но всё равно та первоначальная красота нетронутой тайги уже не вернётся. После разработки положено делать рекультивацию – восстановление долины и русла, но кто сейчас