Охота на волков. Валерий Поволяев

собрал свою группу на совет и спросил в лоб:

      – У кого какие есть идеи?

      – У меня есть, – сказал Федорчук, огладил колени сухими крепкими ладонями, – но ежели проколемся – мне будет хана.

      – Ты давай, вначале выкладывай, а потом будем сообща решать, проколешься ты или нет, – недовольно проговорил Бобылев, добавил что-то в нос – похоже, нечленораздельно выругался матом.

      – Есть у меня знакомые, у которых квартира от пола до потолка забита барахлом.

      – Что за барахло? Если это бабушкино подвенечное платье и съеденный молью мех – нам это по фигу, обойдемся без древнего приданого.

      – В том-то и дело, что не моль и не полусгнившее подвенечное платье. Сам хозяин десять лет проработал за кордоном, был представителем Морфлота в нескольких странах и навез сюда всего столько… полный корабль, в общем, от золота и драгоценных каменьев до японской аппаратуры и итальянского хрусталя. В квартире не только полки – стены от барахла ломятся.

      – Интересно, интересно, – задумчиво проговорил Бобылев. – И кем же тебе приходится этот бравый морской дядек?

      Федорчук неожиданно смутился и отвел глаза в сторону, потом проговорил неохотно:

      – Вот именно «дядек»… Двоюродный дядя это.

      На что уж Бобылев всегда прекрасно владел собою, на его лице, кроме мрачного спокойствия редко что можно было прочитать, но тут лицо у него удивленно вытянулось, брови вскинулись под углом друг к другу, образовали домик и он спросил громко, совсем не ощущая нелепости вопроса, который задавал:

      – Родной?

      – Двоюродный!

      – Понимаю, понимаю, – пробормотал Бобылев смято, – но все равно близкий родственник… Не жалко?

      – А чего мне его жалеть? – Федорчук усмехнулся, махнул рукой. – Он меня никогда в жизни не жалел, и я его не буду жалеть.

      – По материнской линии дядька или по отцовской?

      – Какая разница?

      – Тоже верно, – Бобылев одобрительно наклонил голову, – разницы никакой. Только вот боишься ты чего, не понял я.

      – Если кто-то из дядькиной семьи останется в живых – мне хана.

      – В живых у нас никто не остается, – назидательно произнес Бобылев, – живой человек – это брак, а брака у нас не бывает. Понял? Тот, кто схалтурит, – для начала может заказывать себе алюминиевые зубы, поскольку своих собственных уже не будет, а в случае повторения уже может оформлять заказ себе на гроб… Из того же металла.

      – Гроб можно заказать и деревянный, – засмеялся Пыхтин.

      – В алюминиевом человек меньше портится.

      – Тогда уж лучше гроб цинковый. Самый качественный. Как у нас в Афганистане… Груз двести.

      – Ну что ж, дядюшку будем считать сданным с рук на руки, – подвел итог Бобылев, – приговорили родственничка. На будущее нам надо иметь толкового информатора, который должен давать конкретные наводки, где конкретно обитают богатые Буратино. Леха, придется тебе и этим заняться.

      – Все Леха да Леха, – недовольно пробурчал Пыхтин, – чего же это я во все дырки затычка?

      – Больше