Городские байки. Дмитрий Чепиков

мне о себе, – попросил он однажды вечером. – Я живу рядом с призраком, а даже не знаю твоего имени.

      – Надежда, – сказала я и наблюдала, как он беззвучно произносит моё имя одними губами. – Мне двадцать два… было двадцать два, когда это случилось. Я только что закончила институт, вся жизнь была распланирована, – я тихонько засмеялась. – Во всяком случае, я так думала.

      – Как это случилось? – мягко спросил он.

      Я прижала колени к груди – привычка с детства, которая осталась со мной и после смерти.

      – Я ехала домой с собеседования. Дождь был такой сильный, и я решила взять такси, чтобы не мокнуть по дороге к автобусной остановке. Помню, как сверкнула молния, а затем… – я пожала плечами. – Говорили, что на машину упало дерево. По крайней мере, все произошло быстро.

      Он надолго замолчал.

      – Мне жаль, – наконец сказал он. И я почувствовала, что он сказал это искренне.

      – Мне тоже, – я попыталась улыбнуться. – Но так было суждено.

      В течение следующих нескольких недель мы очень много разговаривали: о своей жизни, надеждах, мечтах. И горестях, конечно. Я рассказала ему о своей семье – о родителях, которые до сих пор каждое воскресенье оставляют цветы на моей могиле, о сестре Кате, которая бросила аспирантуру после моей смерти, не в силах справиться с горем.

      – Почему ты не отправилась к ним? – спросил он однажды вечером. – Почему не попыталась связаться с ними так же, как со мной?

      Я покачала головой

      – Я не могла. Наблюдать за их горем было… это было бы слишком. И это было бы жестоко по отношению к ним. Им нужно исцелиться, двигаться вперед. Чтобы их не преследовало то, что они потеряли.

      – Зато ты решила преследовать меня, – пошутил он. Хороший признак.

      – Я подумала, что тебе кто-то нужен, – ответила я. – Возможно, и мне тоже.

      Именно тогда я впервые заметила, что мои руки стали чуть более прозрачными, чем обычно.

      С каждым днём меня становилось всё меньше. Стало сложно выполнять всё то, чему я научилась – передвигать предметы, разговаривать. Но по мере того, как мое присутствие в этом мире уменьшалось, его жизнь, казалось, становилась сильнее, насыщеннее. И это меня очень радовало. В конце концов, призраки не должны оставаться в мире людей вечно.

      Он стал чаще выходить на улицу просто так, на прогулку, возобновил общение с друзьями. Иногда он даже смеялся – настоящим смехом, который отражался в его глазах. А моего времени оставалось всё меньше.

      Однажды вечером мы сидели на наших обычных местах, и я поняла, что сегодня исчезну.

      – Думаю, мне пора, – сказала я.

      Он ничего не сказал, но как-то сник и вздохнул – он не хуже меня понимал, что происходит.

      – Хочу тебя попросить кое о чём, – сказала я. – Моя семья… помоги им. Они так страдают, особенно Катя.

      Он молча кивнул.

      – Найди их. Съезди в воскресенье на кладбище, они бывают там каждое воскресенье. Это новое кладбище, сразу за городом. Поговори с ними. Скажи им… – я помолчала, подбирая слова. – Скажи им, что не горевать