Городские байки. Дмитрий Чепиков

то, чего не могла раньше, – сначала небольшие вещи. Когда я говорила, бумаги слегка шелестели. Когда я проплывала по комнатам, занавески колыхались, словно подхваченные легким ветерком.

      Он замечал эти изменения. Это было видно по тому, как его взгляд задерживался на потревоженных предметах, как он останавливался на полпути, когда входил в комнату. Иногда он качал головой и бормотал что-то о сквозняках, но иногда стоял совершенно неподвижно, словно пытаясь уловить ускользающие звуки.

      Однажды вечером, когда он смотрел телевизор, я сказала, усаживаясь рядом с ним на диван: "Этот актер ужасен. Тот, в оригинальной версии, был намного лучше".

      Я увидела, как его рука напряглась на пульте дистанционного управления. Затем он нервно рассмеялся: "Я мог бы поклясться, что слышал что-то…" Я затаила дыхание – остатки рефлексов, наверное, хотя мне уже несколько месяцев не нужно было дышать. Он быстро переключил канал, но я заметила, что он то и дело поглядывает на пустое место рядом с собой.

      После этого такие случаи участились. Однажды он проспал, собирался впопыхах, а когда уже одевался в коридоре, я заметила, что он забыл кое-что. "Ты забыл папку с презентациями", – сказала я. Он замер. Затем заглянул в комнату и уставился на свой рабочий стол. Папка была там. Было немного смешно наблюдать, как он медленно идёт к столу, как берёт папку дрожащей рукой, как пятится к входной двери.

      Я начала экспериментировать со своими способностями. В конце концов, сосредоточившись как следует, я смогла передвигать легкие предметы – скрепки, колпачки от ручек. Это меня изматывало, а ведь я всегда думала, что призраки не могут уставать. Однажды мне удалось выложить скрепками слово "Привет". Заметив его, он долго стоял неподвижно, а потом прошептал: "Я схожу с ума. Мне нужно поговорить с кем-нибудь об этом".

      "Ты не сумасшедший, я здесь", – попыталась возразить я.

      Он потёр лоб, прикрыл глаза и снова зашептал: "А если я не схожу с ума, то впору начинать верить в призраков. И я не уверен, что хуже".

      Я хотела сказать ему, что не все призраки страшные, не все остаются, чтобы отомстить, некоторые, как я, остаются… Просто остаются, чтобы побыть среди живых ещё немного. Но он по-прежнему меня не слышал.

      Переломный момент наступил во время грозы. Я не боялась гроз, когда была живой, я ненавидела грозы с того самого несчастного случая, когда стала призраком. А та ночь была особенно ужасной. Молнии резкими вспышками освещали квартиру, и каждый удар грома заставлял меня вздрагивать. Машинально свернувшись калачиком, я затихла на своём обычном месте на диване рядом с ним.

      – Пусть это прекратится, – прошептала я, прижимая колени к груди.

      Он резко повернул голову в мою сторону:

      – Что это? Тут кто-то есть?

      Я постаралась вложить в ответ всю свою энергию:

      – Да.

      Он вскочил с дивана, резко развернувшись лицом к тому месту, где я сидела. И впервые с тех пор, как я начала наблюдать за ним, мне показалось, что его взгляд сфокусировался прямо на мне. Не за мной, а на мне.

      – Боже