Свой путь. Андрей Светонос

рюкзак, причём одновременно нехотя и явно торопясь. Костёр у меня был к тому времени уже готов и мы, наскоро позавтракав, оба понимая, что сильно задержались и теряем время, стали готовиться в путь.

      Мой продуктовый набор состоял преимущественно из импортных сублиматов в вакуумных упаковках. Они очень удобны в походных условиях и тогда ещё были для нас диковинкой на отечественном рынке. Вот ими я и потчевал своего спутника, включая в рацион дополнительно: сыр, сырокопчёную колбасу, сухофрукты, чай, кофе, сахар, мёд, сухари, масло топлёное и растительное, конфеты и шоколад.

      После благодати на солнечном пригреве мы зашли в сырой шатёр кедрового реликта. Тропа, никем до нас не обновлённая, частично заросла и просматривалась пунктиром. Кедровые исполины в два, а то и в три охвата окружали без просвета. Влажная прохлада приятно освежала нас, охлаждая перегретое с утра на солнце тело, теперь тем более перегруженное физически. Толстые коренья и частые ручьи, пересекающие нам дорогу, не позволяли отрывать внимания от часто пропадающей тропы, которая, петляя, будто заманивала в лесной лабиринт…

      Расслабив своё внимание и памятуя как ходил здесь два года назад, я, следуя единственной тропе, уверенно торил путь. Как вдруг, ничем не спровоцированное сомнение стало всё отчётливее и с каждой минутой сильнее расти в моём сознании. В чём дело – не пойму, тропа-то одна. Но она почему-то забирает всё круче в гору. «Так вообще-то не должно быть» – думал я на ходу. К тому же, на этом подъёме тропка стала похожа на парковую, городскую. Выйдя на малюсенькую полянку между деревьями, я решил сделать первый привал, чтобы отдышаться после крутого подъёма. Олег солидарно и молча согласился. Продолжения тропы после этой полянки снова не просматривалось.

      С этой площадки открылся, сквозь разлапистые ветви, неплохой обзор в направлении нашего движения. Сняв рюкзак и разминая спину, я стал любоваться красотой гигантов-кедров. Впереди, меж зарослей леса, уже едва просматривались части горного пика, ослепительно блестевшие белым льдом и снегом, радующие небесной красотой и своей близостью. Опустив свой взгляд вниз по склону, я вдруг увидел далеко внизу и впереди участок тропы, по которому надо было идти… Я сразу понял свою ошибку. Это неприятно укололо моё самолюбие за легковесную самоуверенность.

      Я немедленно признался в своём промахе Олегу, безучастно до этого откинувшемуся спиной на ствол дерева и смотрящему в противоположную сторону.

      – Что ж ты так?! Я же на тебя всецело положился, – недовольно нахмурившись, не преминул упрекнуть меня он.

      – Занесла, нелёгкая… – развёл руками я, подумав правда, что это неспроста. – Где-то я проскочил развилку, значит, по невниманию. Тропа тут хорошо набита, вероятно, потому, что люди с этой уединённой полянки, ночуя здесь, часто спускались за водой, – предположил я вполне логичную версию.

      Так часто бывает: туристы находят отдалённое от тропы место для уединённого ночлега. А следующие за этой, может первой, группой, другие,