Свой путь. Андрей Светонос

И эти, когда-то живые, деревья, не пережившие затопления, теперь будут стоять до очередного катаклизма сколь угодно долго. От этого пейзажа возникают кладбищенские ощущения. Умиротворение и мертвенный покой…

      А на слонах продолжается жизнь хвойного леса, будто склонившего свои кроны к озеру в траурном почтении. Вдали, за озером, исполинами возвышаются ледяные гребни хребта, сверкая на солнце «начищенным серебром» вечного льда и снега. С них необычайно длинной змеёй извивается язык ледника, ледовой рекой стекая вниз, немного не дотягиваясь, под воздействием солнца, до озера. Подобные пейзажи могут встречаться и в других горных районах на Земле, но такой – неповторим.

      Заворожённый масштабом красоты, я сделал здесь очередной трёхминутный привал. Олег впервые увидел эту чудесную картину и удивил меня своим равнодушным взглядом. Мне же местность была знакома и стала почти родной и любимой. И равнодушие моего спутника никоим образом не омрачало моего удовольствия. Не проронив друг другу с самого утра ни слова, не переглядываясь и не сговариваясь, мы стремились пройти как можно дальше за световой день, обойдясь без обеда.

      После спуска с прижима нас ждал переход вдоль среза воды озера по крутому склону с конусом выноса каменной породы, состоящей из «живого» курумника (огромных камней почти равного размера, качающихся под стопой). На нём два года назад я спас от падения с кручи на камни и в озеро неопытную туристку из Германии, в последний момент схватив её за руку мёртвой хваткой. Надо было видеть её взгляд на спасителя!

      Нам же привычно, по курумнику, даже с тяжёлым рюкзаком, безостановочно прыгать с камня на камень, успевая снимать с первого ногу до того, как тот «сыграет», желая опрокинуть незваного гостя. Глаз же при этом в доли секунды, по наитию, находит наиболее устойчивый камень, на который можно безопасно прыгнуть другой ногой. И ещё до касания, взгляд «ловит» уже следующий камень, как точку опоры на долю секунды. Это «бег силы», но не всякий путешественник им обладает. Меня ему научил человек, с детства выросший в горах приятель-альпинист, даже не подозревавший, что этот аллюр так можно назвать.

      После курумника мы попали в сказочный лес. Слева лежало «мёртвое» озеро, тропа тянулась почти у кромки воды, а со всех других сторон звал остановиться и отдохнуть удивительно гармонично росший молодой кедровник. Но меж деревьев там, прикрывшись мхом, поджидали острые камни.

      Вырвавшись из объятий чудной рощи, мы попали на просторный паводковый разлив реки, несущей талые воды с ледника в озеро. Это плоское дно ушедшего когда-то озера, раскинувшись на сотни гектаров гладко осевшей серо-голубой глины с оставшимися обширными лужами, было девственным. Глубокий след протектора наших ботинок стал первым в этом летнем сезоне, потому что смыть след предыдущих посетителей под силу лишь весеннему паводку. За этой глинистой «пустыней» снова стеной вставал на нашем пути многовековой кедровый лес. А перед ним лежала поляна разноцветного