Нескучный винегрет. сборник иронических рассказов. Нэлли Стрежнева

бывает конечно. Как вдруг… Сначала он услышал приглушенный шорох, а затем тяжелые вздохи и стоны. Он бросился на балкон и перегнувшись через перила, громко прошептал: Барышня, вы вернулись?

      – Оёёй, помогите… Помогите же мне скорее, – захныкали под балконом.

      – Бегу! Уже бегу! – сорвался с места Блинов и в одночасье оказался на улице. -Вы ранены? Вам плохо? Вас кто то обидел? – забросал он вопросами свою гостью.

      – Я застряла, – донеслось из ниши жалобное и слезливое подвывание.

      – Давайте руку, -прошептал Лев Натаныч, сам наполовину забираясь под балкон и вдруг с криком отпрянув, завыл перепуганным шакалом, – Вы-ы-ыы-? Это вы? Что вы там делаете?

      – Вытащите меня, умоляю, -сквозь зажатые зубы цедила Агния Мехтиевна.

      – Боже, как вы туда поместились? Что вы там делаете? – кряхтя от усердия, изо всех тащил домоуправшу ошалевший Блинов.

      – Миленький, еще, еще немного…

      – Никак! – резюмировал Лев Натаныч и свалившись на клумбу, тяжело задышал. -Придется спасателей вызвать.

      – Не надо спасателей, -заголосила Агния Мехтиевна. -Я развернусь… попробую втянуть живот во-от так и теперь, тащите меня за ноги. Ну? Раз-два… Взяли… – командовала застрявшая под балконом женщина.

      Поддавшись на уговоры, Лев Натаныч ухватился за ноги и рывком вытащил ее ровно до половины.

      – Стойте… стойте, -завопила она. Груд-и-и-и-и! Груди застряли!

      – Тьфу… -смачно сплюнул под ноги композитор, -Один хрен, хоть с заду, хоть с переду тащи, все одно ваши выпуклости застревают.

      – Ну так, -засмущалась Агния Мехтиевна, -Не обидел Бог красотой.

      – Лучше бы мозгов добавил, – забыв про чувства такта, парировал Блинов. -Вот какого лешего нужно было туда забираться? И главное как?

      – Так ради вас же старалась. Раз вам нравятся такие игры, когда женщина в заточении…

      – Ай-яй… – схватился за голову Лев Натанович, -Вдыхайте свои… ээ… подушки и р-раз..

      – Погодите! – запротестовала заложница собственной дурости, -Как же я вдохну, если они не вдыхаются. Если только прижать?

      Лев Натанович просунул ладони, расплющивая полушария в лепешки, -Ползите, пока держу… скорее! Что вы там елозите и стонете или думаете мне удовольствие составляет ваши прелести мять?

      Агния Мехтиевна задвигалась как змея, пытаясь протиснуться через узкую для ее пышных форм расщелину. Когда до освобождения оставались считанные секунды, с балкона второго этажа раздался голос Люсьены Алмазовны. -Это кто там безобразничает? Совсем стыд потеряли, устроили тут оргию, черти умалишенные.

      Домоуправша с перепуга попятилась в обратную сторону с такой скоростью, что не готовый к подобной рокировке Блинов, ослабил нажим на грудь и завопил, как оглашенный, обдирая о бетонное перекрытия кисти рук.

      – Твою мать! Твою мать! – запрыгал он на одной ноге дуя на окровавленные запястья и пальцы, -Мои руки! О, горе! Аа – а…

      – Чёрт вас подери! – перевесилась через балконные