Парадоксы свободы (2). Григорий Владимирович Луговский

бытия, внесения промежутков как условия существования чего-либо отдельного. «Только она (смерть), т.е. мысль о ней, выносит в такую область мысли, где полная свобода и радость», – писал Лев Толстой в письме В. В. Стасову.

      В нашем сознании существуют как устойчивые триады – представления – так и находящиеся в процессе формирования, поиска. Чем больше неоформленных триад в сознании, тем очевиднее можно говорить о кризисе или творческом поиске.

      В сфере финансов триады выглядят как «покупатель – деньги – товар». Здесь количество денег (а вернее их стоимость, ценность) определяет удаленность или приближенность к разным товарам. Условный богач может «дотянуться» до большего числа целей, чем бедняк. Богач богат не только деньгами, но и триадами.

      Хотя движемся мы в пустоте, восприятие фиксирует перемещение через изменения, связанные с объектами и субъектами – своеобразными реперными точками или камнями на распутьях. Тут можно вспомнить удава из мультфильма, которого измеряли то в слонах, то в попугаях или в обезьянах. Двигаясь во времени, пространстве, сознании и финансовых возможностях, мы можем воспринимать это движение то в платьях, то в сортах колбасы и сыра, то в автомобилях, то в половых партнерах и т. п. Триады служат восприятию абстрактной свободы в конкретных ее символах. Объективная пустота непознаваема. Свобода, которая воспринимается, предстает в субъективных формах. Из каждой точки времени/пространства открывается различный вид на окружающее. Каждое отдельное сознание или иное зеркало отражает свой, доступный ему образ свободы.

      Триады включают в себя не только бытие субъектов и объектов, но и жизнь идей, чувств, фантазий, которые играют свои роли на сцене свободы – в пространстве, времени, сознаниях. Бытие – это даже не удвоенный мир (вещей и идей), но многократно отраженный; это то, что есть здесь и сейчас плюс то, что видит, чувствует и понимает каждый, кто находится в этом здесь и сейчас. Количество миров равно количеству созерцающих мир плюс один – тот, который есть на самом деле. Бытие есть совокупность множества процессов, встреч и взаимодействий, преобразований форм. Свобода – сцена бытия, где все это происходит. А триады – простейшая форма систематизации и описания этой многосложной картины.

      Стоит обратить внимание на парадокс свободы: чем больше взаимодействующих в системе субъектов, тем больше в ней открывается свободы. Казалось бы, должно быть наоборот, ведь количество пустоты уменьшается. Но свободу в системе нужно измерять не с точки зрения стороннего наблюдателя, и не с точки зрения отдельного ее элемента, а как совокупность всех триад в ней. Ведь каждому объекту открывается своя, особенная свобода, уникальные возможности для движения. Это как с человекочасами. И чем больше объектов, тем выше их совокупная свобода. Даже в мире элементарных частиц существует непредсказуемое броуновское